В ответ Рокс приблизила экран телефона к его лицу и демонстративно со всей театральностью нажала на кнопку.

– Щелк, – сказала она, и дисплей загорелся. – Я либо волшебница из Хогвартса, либо ты идиот. Но как тебе известно, никакая сова ко мне с письмами не прилетала. В следующий раз проверь смартфон, прежде чем нести его сюда.

– Прости… – Ник второй раз за день уставился на свои черные кеды с красной шнуровкой.

– С тебя пять баксов, – сказала Рокс.

– За что? – возмутился Ник. В основном потому, что с деньгами у него были проблемы. И иной раз вовремя сказанное «За что?» снижало цену услуги.

– За новое защитное стекло, тупица.

Рокс взяла отвертку со стола и помахала ей как волшебной палочкой.

– Алохомора! – сказала она, а потом сняла старое стекло и аккуратно наклеила новое.

– О! – удивился Ник. – Ты все-таки волшебница. – Он хотел перевернуть бейсболку козырьком назад, но Рокс остановила его, пригрозив отверткой.

– Деньги давай, а язык будешь заговаривать кому-нибудь другому.

Ник нехотя порылся в карманах, а потом бросил купюру с изображением президента Линкольна на стол рядом со странной башенкой, которая так приглянулась Элизабет.

– Держи, надеюсь, ты будешь хорошо спать, зная, что лишила меня возможности посещать курс психологической помощи.

– Запомни уже, продавец комиксов не твой психолог, а газировка не лекарство. – Рокс взяла купюру и засунула ее в карман халата. – А теперь проваливай! И научись уже приходить, когда песня заканчивается, а не во время гитарного соло.

Из другого угла помещения послышался смешок бородатого мужчины. Он снимал видео на фронтальную камеру своего телефона так, чтобы его собственное лицо заняло большую часть кадра.

– Ко мне и моей подчиненной пришли цыгане, – сказал мужчина. – Хотят забрать ее в цирк на колесах. Я не отдал. – А потом пробормотал: – Хэштеги: «женщина не вещь», «Фриз толерантный».

– Что ты несешь, Джаред? Сейчас вломлю! – возмутилась Рокс, и по помещению вновь разнеслась тяжелая музыка.

«Рок-н-ролл», – пел Лемми.

* * *

Этот день, как и многие другие, закончился для Ника возле белого трехэтажного дома на Восток 5-я стрит, где жила Элизабет. Он проводил ее до белой деревянной двери с золотистой каймой на окне, позвонил трижды в звонок и дождался ее матери.

Когда мисс Франк – именно мисс, потому что мистер Франк здесь не жил, – когда мисс Франк вышла на крыльцо, Ник махнул ей рукой на прощанье и ушел к себе домой, где его ждал сюрприз.

Войдя в гостиную, он увидел незнакомую девушку. Такое часто случалось. Она выглядела помпезно из-за яркого макияжа и вызывающего платья, а потому показалась ему глупой.

– А ты, похоже, не очень умна, раз связалась с Тони, – Ник указал пальцем на мужчину в розовой клетчатой рубашке и черных брюках, который только что вышел из кухни с бокалом вина.

– И тебе привет, брат, – сказал Тони.

Ник быстро прошел до конца гостиной, миновав помпезную особу, и повернул налево – на лестницу – тем самым избежав бури негодования, которая совсем наверняка разнеслась по помещению, когда он поднялся на второй этаж.

Войдя в свою комнату, Ник сразу же лег на кровать и уставился в белый потолок. А потом его взгляд сместился вправо на огромный плакат с изображением Марии Бринк – его не очень тайной любви – супердевушки, как он сам считал. Подпись черным маркером указывала, что это не просто плакат, а сокровище.

– Как же я устал, – сказал вслух Ник. Но он имел в виду совсем не работу, дела и прочие вещи, от которых люди обычно устают.

Ник задремал.

Прошло около часа.

Стук-стук. Стук-стук.

– Входи, – в полудреме произнес Ник.

Из-за двери показался Тони. Он улыбался.

– Что тебе? – проворчал Ник.

– Где же ты потерял свою вежливость, брат? – вопросом на вопрос ответил Тони.

– У меня ее никогда и не было. Тебе ли не знать.

– Пожалуй, что так. Но все-таки мог бы быть и полегче с Кэтрин.

– Если ей плевать на кольцо на твоем пальце, то это значит, что она дура. И что ты только в них находишь…

Тони коснулся обручального кольца на безымянном пальце, а потом начал его теребить.

– Очевидно, то, чего не находишь ты, – сказал он.

– Но гораздо интереснее, что они находят в тебе, – сокрушался Ник. – Как ни посмотри, но ты отвратителен.

– Не все является тем, чем кажется.

Ник закрыл глаза и покачал головой.

– Если ты пришел, чтобы пофилософствовать, то, может, в другой раз? – сказал он. – Я слишком устал.