Русина, поместье великого князя Гавриила Воронова.

Политика - это искусство компромисса.

И находить эти компромиссы надо с людьми, которых с радостью бы на колбасный фарш переработал.

С восторгом бы!

А - нельзя.

Они нужны, они полезны... в данный момент. Поэтому можно утешать себя мыслью, что когда этот человек перестанет быть нужным... в политике нет друзей, но есть интересы, не так ли?

Вот тогда он и узнает, где зимуют раки. Отправившись под лед.

А пока...

Терпеть.

Другого выхода нет.

Вот и сидели в одной комнате два человека, которые при других условиях оппонента бы зубами загрызли. Пили вино, улыбались - и мечтали.

Жом Пламенный - о взрыве.

Хорошем таком, чтобы уши на крыше, а ноги на фонаре... и кишки, кишки веером по улице!

Князь Гавриил - о виселице. С подставленной колодой, чтобы подольше мучился, подонок!

Каждый в меру своей фантазии. Но улыбались они друг другу вполне мирно. И даже с неким взаимопониманием.

– Что скажете, жом Воронов?
– жом пламенный улыбался. Вежливо так...

– Что я могу сказать? Вы прос...ли все, что могли, - не по-княжески отозвался Гаврюша.
– Так и неизвестно, кого мой братец объявил наследником?

– Пока - нет. Есть предположения, что уцелел кто-то из его дочерей, но...

– Бабу - в наследницы?

– В истории бывали такие случаи, разве нет?

Гаврюша скривился.

– Бывали. Но там есть вполне определенные условия, жом.

– Прошу вас поделиться ими со мной. Подозреваю, что без знания этой информации, мы совершим много ошибок, - жом Пламенный был сама любезность.

Гаврюша кивнул. Покривился, помолчал какое-то время, а потом неохотно начал говорить.

– Есть такое предание, жом. Сразу хочу оговорить - это именно предания, но в них стоит верить. За время правления династии Вороновых им было несколько подтверждений, и я могу перечислить их.

– Я готов поверить во что угодно - после колокола и пушки, - кивнул жом Пламенный.
– Я допросил людей, они клянутся, что рядом с колоколом никого не было. А он звенел...

– Звенел.

– Сам.

– Сам...

– Магия?

Гаврил покривился еще сильнее. Сунул в рот лимончик, чтобы хоть как-то оправдать горький привкус, и неохотно выдавил и себя.

– Благословение Хеллы.

– Хеллы? Но позвольте!

– Да, язычество. И в богиню почти никто сейчас не верит. Но - по преданию, у истоков нашей династии стояла ее жрица. Она принесла в жертву ребенка царской крови и поклялась, что восстановит ЕЕ храмы.

– И сдержала обещание?

– Не совсем. Храмы она не восстановила, но в нашем роду знали кто мы и откуда. Петер точно знал.

– Допустим...

– Один удар колокола - государь мертв. Три - он выбрал наследника. Выстрел пушки - наследник принял трон. По преданию, когда лили колокол и пушку, добавили туда кровь той самой основательницы династии. Кровь, волосы, что-то еще.... Она закляла их.

– Допустим.

– И - коронационные регалии.

– Корона? Трон? Скипетр, держава... что именно?

– Вы слишком широко мыслите, - усмехнулся Гаврюша.
– На самом деле, регалия всего одна. Слеза Хеллы.

– Что это такое?

– Драгоценный камень небольшого размера, - Гаврюша изобразил на пальцах, какого именно.
– Черный. Если его повернуть на свет, видны цветные искры. Чем-то он похож на черный опал.

– Таких камней в сокровищнице...

– Но не каждый режет алмазы, как стекло.

– Хм...

– Я уверен, Петер забрал его с собой. И передал наследнику... наследнице.

– Женщину можно объявить наследницей?

– При определенном условии.

– Каком, тор?

Жом Пламенный и про равенство забыл.

Магия, условия... смешно звучит в наш просвещенный век, не так ли?

Глупо!

Но ведь работает! И это страшно!

Не хотелось бы получить на свою голову...

Власти - хотелось. А вот проклятий и прочего - извините.

– Жертвоприношение, - хмуро бросил Гаврюша.
– Наследник должен принести своей рукой жертву Хелле. Так было с императрицей Арин - она принесла в жертву своего мужа. С императрицей Надин - та принесла в жертву брата.

– А здесь?

– Хелла засчитает и врага. Или - если девчонке пришлось добивать родных... надо смотреть. Это капризная богиня... бабы! Хоть и боги, а бабы!