Шрифт:
Клещ! Ха!
– Благодарю вас, Борис Викторович.
– Шофера зовут Роман.
– Роман...?
– Андреевич. Смирнов. Роза Ильинична, распорядитесь. И если что-то нужно в городе - дайте ему список.
– Спасибо, Борис Викторович.
Господин Савойский махнул рукой - и вышел из столовой. На работу...
Кира вертелась, как на иголках. Девочке было интересно, любопытно, и вообще...
В чем-то ее жизнь была весьма ограничена. Элитная школа, в которой по пять человек в классе, у всех одинаковые дома, родители, интересы...
Поселок - тоже все предсказуемо.
А больше-то ничего и не было.
Спорт?
Тренируйся, дома есть спортзал, тренер приедет.
Музыка? Танцы? Да хоть спортивное фехтование! Все на дому!
Удрать?
Ага, все такие умные стали, сами бы попробовали! Это звучит красиво, а в реальности... интернет - и тот обрезали, на некоторые сайты не войдешь, часть фильмов не загрузишь. Как объяснила Кира, родители постарались. Наняли какого-то компьютерщика, устроили серверную, чтобы подростковые мозги не смущать...
Анне это ни о чем не говорило. Но... по ее опыту - надо было не запрещать, а наоборот - разрешить. Только под присмотром.
К примеру, Яна не курила и не пила. Могла, и меру свою знала, но - неинтересно. Ее отец ничего дочери не запрещал, наоборот, сам дал сигарету. Только не смоли бычки под елкой, это вульгарно...
Яна выкурила парочку, удовольствия не получила, а раз не запрещают - чего напрягаться?
То же и с вином.
Первый раз Яну напоил ее отец.
Наливали ей по требованию, просто ограничивали по количеству вина, не больше бокала, но однажды, когда ей исполнилось шестнадцать, отец разрешил не сдерживаться. Яна напилась в стельку, проблевалась наутро и запомнила ощущение.
И норму свою тоже знала.
И напиваться не хотелось.
А зачем? Не запрещают же, неинтересно...
Разве что наркотики Яна не пробовала. Но тут опять ее отец постарался. Свозил дочку на экскурсию в психушку и в морг. Дешево, сердито, доходчиво... ладно, травку она все же попробовала, и до сих пор себя корила.
А вот Анне запрещали все. Особенно предостерегали от мужчин. И?
Гошка-то существует!
Вот и дом. Временное пристанище.
Кира смотрела квадратными глазами.
– Хочешь пойти со мной? Или в машине посидишь?
– Схожу, - тут же отозвалась девчонка.
– Сколько вам потребуется времени?
– Минут тридцать, может чуть больше. С вашего позволения, я загляну к соседям - и дам точный ответ. Если кот на месте, то я соберусь быстро. Если нет - поищу его по соседям.
– Заглядывайте, - разрешил водитель.
Анна подождала, пока ей откроют дверцу, подадут руку - и только потом подмигнула Кире и вышла из машины.
– Перенимай.
У Киры так не получалось, но какие ее годы?
– Можно подумать, у меня ног нет.
– Кира, ты совершенно не умеешь лениться.
– А?!
Ладно бы - учиться. Этого Кира ожидала. Но лениться?
– Допустим, тебе скажут - ты не умеешь... вязать свитера. Что ты скажешь?
– Пошлю куда подальше...
– Кира, ты неправа. Надо сказать - да, я не умею, научите меня, пожалуйста. Во-первых, ты уймешь зануду, во-вторых, получишь свитер, в-третьих, при определенной ловкости, его свяжут для тебя и за тебя, а ты сможешь полениться и почитать книжку. Или поиграть в игрушку...
– Хм.
Роман Андреевич фыркнул. Но на Анну покосился с уважением.
Вроде молодая, а кажется, не дура.
Водитель, по определению, один из самых осведомленных людей в доме. Вот и Роман, который работал у Савойского уж лет десять, кабы не больше, был в курсе всех проблем работодателя.
Ну, не везло тому с бабами. Не б..., так шлюха, не шлюха, так идиотка. Специально они ему попадались, что ли?
Одна даже с ним заигрывать пыталась, пришлось послать. Мало ли что с такой намотаешь, лечись потом! А девчонка, конечно, все это видела.
И не радовалась.
Сначала-то было неплохо, пока мелкой была, лет до десяти. С ней и бабка возилась. Но потом мать Савойского умерла, а девчонка, за которой не стало пригляда, принялась дурить. Оно и неудивительно.
Раньше бабка от нее мачех гоняла, и девчонке нервы трепать не давала, следила, внимание уделяла... Кира себя не чувствовала заброшенной. А потом - понеслось.
Отец целый день на работе, мачеха гадостей наговорит, да еще подростковый возраст... одно к одному, и пошла чудить. Отец ей слово - та пять.