– Хнычь погромче, – проговорил он с наслаждением. – Я люблю, когда вы хнычете.

Рогдер рванул Ларсу за ногу, и острая боль пронзила её щиколотку, девушка закричала. Она хотела позвать на помощь дядюшку Эйтерби. Если бы он был тут. Слёзы застилали ей глаза. Рогдер засмеялся.

Когда Ларса весь день проводила за прогулкой или шитьём, она с таким облегчением падала на кровать, куталась в одеяло, вдыхая родной запах её чистых простыней. Тогда она тоже смеялась. В темноте её губы непроизвольно складывались в улыбку, до того спокойно ей становилось, а потом она и вовсе заливалась тихим смехом. Она хихикала от удовольствия. Но и Рогдер смеялся из-за того же.

– Что вы тут устроили? – ошеломлённо прогремел Отвид. Все так увлеклись происходящим, что не заметили, как он вернулся из кладовой.

– Ничего, Отвид, – ответила Дерла. Она уткнулась лицом в волосы Эрни и жадно втянула сохранившийся после недельного заточения женский аромат. – Нам вздумалось поразвлечься, и только.

– Отпусти её. Рогдер, дери тебя сырость, это и тебя касается. Убери от неё руки.

– Что тебе до этих девок? – спросил Рогдер, но всё же настороженно отступился от Ларсы. На его роже заиграла боязливая досада. – Мы найдём им применение получше, чем просиживать наши тюфяки. Я изголодался по бабьему телу.

– Дерла, пусти девку.

Гаддел преградил Отвиду дорогу.

– Отвид, не будь брюзгой, – урезонил он по-свойски. – Ей-ей позволил нам забрать её. Она не более чем очередная потасканная девка.

– Кем бы она ни была, она наша гостья.

Отвид хлопнул Гаддела по плечу подобно тому, как смахивают со стола хлебные крошки. И хлопнул так сильно, что тот изрядно отшатнулся в сторону. Рассвирепев, Гаддел попытался угодить здоровяку кулаком в зубы, но Отвид уклонился с поразительной быстротой и закончил драку тяжёлым неаккуратным ударом. Внезапно Эрни прокричала что-то, но позднее, чем требовалось. Дерла подскочила к Отвиду и всадила нож ему в грудь, чуть левее сердца. Рогдер разразился ликующим смехом облегчения, стоило верзиле с рычанием рухнуть на пол. Их голоса смешались в раскатистый гул. Дерла достала платок, чтобы вытереть нож, но вместо этого просто уставилась на лезвие. Гаддел поднялся, держась пальцами за сломанный нос, подошёл к жене и заглянул ей в лицо, но на ней не было лица. Её дыхание участилось, и она выронила нож, запятнанный посветлевшей кровью.

– Отвид, – донеслось снаружи. – Приятель, ты притащил воду, как я просил? – в пещеру вошёл Ей-ей. Кролики торопливо семенили рядом. Они перебирались с места на место, замирая ненадолго и принюхиваясь. – Пажнет вернулся, у него хорошие новости…

Ей-ей осёкся на полуслове, увидев распростёртого на полу Отвида. Здоровяк лежал на боку, мучительно стеная и морщась, из его груди сочилась бледная кровь. Могучие руки бессильно обмякли, прикрытые веки болезненно подёргивались. Ей-ей подбежал к нему и зажал ладонью кровоточащую рану.

– Кто из вас? – спросил он не своим голосом. Никто не решился ответить. Взгляд Дерлы по-прежнему был прикован к её ножу, который теперь валялся у неё под ногами. Рогдер притих, даже Ларса перестала плакать. В пещере наступила тишина.

– Кто из вас? – повторил Ей-ей и вопросительно глянул на Эрни. Служанка посмотрела на Дерлу, та всё ещё не пришла в себя. Ей-ей пронзительно свистнул. – Убить её! Прикончите стерву!

Кролики без колебаний повиновались. Один из них ринулся к Дерле и вцепился зубами ей в лодыжку. Гаддел бросился к ножу, но стоило ему протянуть руку, чтобы подобрать его, как и в неё вонзились острые зубы. Рогдер быстро опомнился. Ему удалось подобрать нож. Кроличий пастух не особенно пугал его. Он стал крадучись приближаться к Ей-ею.

– Ей-ей! – окрикнула Эрни. Пастух поднял ошарашенные от злобы и тоски глаза, и прежде чем Рогдер успел ударить его ножом, отскочил в сторону. Служанка подбежала к своей хозяйке.

– Вставайте, вставайте! – поторопила она. – Нам нельзя здесь оставаться!

Эрни помогла трясущейся от страха Ларсе встать на ноги. Через боль в лодыжке та похромала к выходу из пещеры, поддерживаемая под руку служанкой. Никто и не думал останавливать их. Грабители разбежались, когда Ей-ей приказал кроликам убить Дерлу. Женщина всё ещё корчилась в предсмертной агонии, из её рта шла грязно-белая пена. Отравы попавшей в рану Гаддела оказалось маловато, чтобы свалить его. Он свернул шею кролику, укусившему его за кисть, и отбросил тушку. Двое оставшихся зверьков принялись кидаться на него с озлобленным шипением.

Рогдер размахивал ножом, силясь достать Ей-ея. Он не намеревался с ним драться, он хотел прикончить кроличьего пастуха прежде, чем тот свистнет. Окровавленное остриё рубило воздух, будто преследуя сыростную муху, вьющуюся и надоедающую своим жужжанием. Ей-ею не хватало времени, чтобы уследить за ножом, не говоря уже о том, чтобы свистнуть. Рогдер гадко осклабился, но вскоре улыбка сошла с его лица. Он так увлёкся происходящим, что не заметил, как Отвид встал. Но здоровяк слишком ослаб, чтобы сражаться. Всё, на что он мог рассчитывать – выгадать момент для Ей-ея. Раненная грудь слишком болела, руки двигались недостаточно проворно. Рогдер уклонился и нанёс несколько рубящих ударов, располосовав Отвиду живот. Теперь кровь, пропитавшая коричневую рубаху, казалась ещё белее. Ей-ей пришёл в бешенство. Он забыл о том, что ему нужно свистнуть. Забыл о том, что Рогдер сжимает разделочный нож Дерлы. Перед его глазами маячила только бледная, почти утратившая багровый цвет, кровь.

– Я оказываю тебе услугу, дубина, – засмеялся Рогдер и воткнул нож Отвиду в живот. – Теперь сырость не заберёт тебя.

Отвид повалился на землю, хрипя и вертя головой.

– Любопытно, какого цвета твоя кровь? – Рогдер повернулся к Ей-ею и выставил вперёд окровавленный нож. – И почему это ты не благодаришь меня? Я спас твоего друга от ужасной участи. Может, ты тоже болен?

Но прежде, чем Ей-ей сдвинулся с места, в горло Рогдера вонзился клинок и вышел спереди до середины.

– Дерьмо, – послышался голос Пажнета. – Он мне всегда не нравился, – черноволосый паренёк, одетый в красно-коричневое, вынул меч, и Рогдер рухнул на дощатый настил, захлёбываясь своей багровой кровью. – Что нашло на этого придурка? И как это твои зверушки позволили девчонкам удрать? Если бы не я, поминай их как звали.