— Если захочешь найти меня и продолжить разговор, — напутствовал Карвран, — отыщи Малдис или то, что заменит Малдис, и приходи на кладбище. Я к нему прикован, иногда это удобно.

— Что ты имеешь в… — начала Мелани. Но стоило ей открыть рот, как шарик влетел туда.

Она поперхнулась воздухом. Шарик тут же растворился или исчез, не оставив никакого привкуса. И Мелани так и не успела ни закончить вопрос, ни задать другой. Ее стремительно окутало перламутрово-белое сияние, заволокло рощу и надгробия, скрыло лицо Карврана и ее собственные колени, стерло тьму и магический свет, и грубо закрашенные углем очертания разлапистых ветвей, и отколовшиеся от ограды камни, и весь мир…

Потом рука Карврана, сжимающая плечи, исчезла тоже, и Мелани затянул пронизанный ветром водоворот.

Она проснулась от первых лучей солнца. Радостное золото разгоралось все ярче, плясало на тонких раздвинутых шторах, и отделанная светлым деревом терраса за окном точно сияла изнутри, как сердолик.

Привычные городские звуки доносились еле слышно, слабым флером на грани восприятия. Где-то сигналили машины, далекий завод давал гудок, оповещая о конце смены, но все заглушал шум листвы и пение птиц. Нет, еще было несколько голосов, шаги… но люди прошли мимо. Мелани откинула одеяло и поднялась. Чем заняться сегодня? Наведаться, что ли, с проверкой к управляющим гостиничной сети…

Она замерла. Нет, ничего не получится, гостиницу у нее отобрали, и она еще долго не сможет показать туда нос.

Кто отобрал?

Судебный пристав с магполицейскими… точнее, не отобрали, а лишь уговаривали отдать. А потом была схватка и пришлось бежать…

Но если пришлось бежать, то почему она здесь? Беглецы прячутся где угодно, но не в комфортных коттеджах на окраине.

Тут воспоминания нахлынули на Мелани одной мощной волной. Она стояла, оглушенная, и почти физически чувствовала, как ее окатывает с головы до ног. Схватка… бегство… кладбище… призрак… месть…

Карвран! Он обещал подсказать, где спрятаться, в обмен на помощь, но вместо этого отправил Мелани в какой-то другой мир. В мир, где у нее было все, что нужно, и где по пятам не шли маги. Что бы это значило? Решил помочь безвозмездно? Или… Мелани похолодела.

Или она погружена в реалистичные видения, а бесчувственное тело тем временем лежит у ограды в листьях и пыли? И полная, абсолютная беззащитность. Проклятие!

Карвран говорил, его можно найти на кладбище. Мелани хмыкнула, вообразив, что искать придется в прямом смысле — по очереди раскапывая безымянные могилы. Нет, вряд ли до этого дойдет.

Две памяти — настоящая и навеянная иллюзией — слились воедино. Мелани поспешно умылась, оделась и телепортировалась на кладбище.

Оно мало изменилось. Разве что стало чуть приветливее, да и то благодаря солнечному утру, золотящему вершины деревьев и пронизывающему неприступные заросли объемной паутиной света и теней. В остальном это были все те же вековые лиственницы, сосны с раздвоенными стволами и каскады дикого винограда, могильные камни, укрытые зелеными побегами, и узкие дорожки.

— Эй, Карвран! — позвала Мелани и неспешно пошла вперед, раздвигая ветки.

Никто не откликался. Здесь вообще не было призраков, она не чувствовала их присутствия, хотя раньше замечала его задолго до того, как видела полупрозрачное марево в форме человеческой фигуры. Ну вот и еще одно доказательство, что весь этот мир — мираж… Минуточку, а что такое вон там?

Очередной изгиб дорожки вывел к высокому обелиску из тускло поблескивающего черного камня. Ведомая любопытством, Мелани шагнула ближе.

Как странно. В Айламаде никто не ставил обелиски. Почему здесь все иначе? Или не все? Пока что это был единственный такой памятник… И почему на его гладких стенах у самого подножия вырезаны фигурки людей? Мелани склонилась над ними, разглядывая повнимательнее. Люди держались за руки — или, вернее, их руки сплавились между собой. Каждая тщательно прорисованная фигурка корчилась, будто от невыносимых мучений. Чем дольше Мелани всматривалась, тем больше деталей различала. Раскрытый в немом крике рот, неестественно запрокинутая голова, согнутые под немыслимыми углами руки и ноги, пустые глазницы, на дне которых плескалось что-то тягучее, черное…

Она не сразу обратила внимание, что кругом стремительно ткется белый туман телепортационного кокона. А когда заметила и поспешно выпрямилась, обелиск окружал уже совершенно другой мир.

Вдали, полускрытые туманом, но все равно огромные, возносились к темному небу титанические колонны. Форма их странно искажалась, точно колонны оплывали, как размягченные свечи. Над ними нависали низкие иссиня-черные тучи. Сложно было понять, день сейчас, ночь или безвременье, как в Айламаде. Только если в Айламаде стояла вечная ночь, то здесь царила глухая тускло-серая пора, и становилось понятно, что она не изменится. Что затхлый безучастный мир пойман на последнем издыхании, заточен в капсуле времени и будет умирать без конца, не стремясь ни исчезнуть, ни возродиться и вытравливая все желания и стремления его обитателей.