По городу сновали маршрутные такси, на одном из которых через пару часов Наташа добралась до милой ее сердцу окраины.

Когда она вышла на знакомой остановке, сердце ее сжалось при виде родной улицы. Несколько минут стояла она на остановке у пятачка перед магазином, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть хоть кого-нибудь из знакомых. Вот здесь, возле остановки, был маленький базарчик, а теперь возвышается какое-то сооружение с заколоченными окнами и полуоторванной вывеской «Ремонт обуви». Вид давно не беленных стен домов с облупившейся штукатуркой и покосившихся заборов производил угнетающее впечатление. Наташа шла по улице, вглядываясь в лица прохожих с надеждой узнать кого-нибудь. Но никто из знакомых ей так и не встретился. В одной из пожилых женщин, согнувшейся под тяжестью сумок, она едва уловила какие-то знакомые черты, но так и не смогла вспомнить, кто это. Между домами показалась крыша школы. Наташа повернула за угол, прошла несколько метров и остановилась. С трудом узнаваемое облупленное здание школы представляло собой еще более печальное зрелище. Розовая школа с голубыми чистыми окнами, просторным широким крыльцом, какой она сохранилась в Наташиных воспоминаниях, теперь выглядела такой маленькой, жалкой и убогой, что Наташа почувствовала, как защипало у нее в носу, и невольные слезы навернулись на глаза. Некогда просторный школьный двор утопал в кольце разросшихся деревьев. «Так ведь это же наша аллея! Аллея выпускников! – промелькнуло в голове. – Где-то здесь есть и мое деревце, посаженное перед последним звонком…»

Неожиданно резко зазвонивший звонок с урока прервал ее воспоминания, и навстречу высыпала стайка ребятишек – мальчишек и девчонок. Обгоняя один другого, размахивая портфелями, они шумно промчались мимо.

Сгущались синие сумерки. Небо заволокло тучами, и редкие снежинки закружились в воздухе. Наташа медленно шла вдоль улицы, не разбирая дороги.

Ноги сами принесли ее в знакомый переулок. Она ускорила шаги, она почти бежала, задыхаясь. Вот переулок, еще один. Здесь должны быть тополя, калитка… Снег пошел сильнее. Он уже не кружился редкими снежинками, а валил белыми густыми хлопьями. Дом, ее родной дом, к которому так рвалось сердце, вырос неожиданно как из-под земли. Ни тополей, ни скамейки, ни даже забора не было рядом. Ставни запрокинулись. Крыша съехала набок. Весь он сморщился, как старичок, скривился. Под пустыми оконными глазницами темнели потеки, словно слезы. Время как будто замерло, остановилось. Вокруг ни души. И только снег с тихим шуршанием сыпал и сыпал с высоких небес.

Скрип приближающихся шагов заставил Наташу вздрогнуть и оглянуться. Прямо перед ней из мелькающей снежной кутерьмы неожиданно появился худощавый высокий подросток. Он шел медленно прямо на нее. Когда юноша приблизился, она едва не лишилась чувств. Это был… Алешка. Те же глаза, те же кудрявые непослушные волосы, закрывающие красивые сросшиеся брови, та же походка. Тот же упрямый подбородок и тот же пробивающийся темный пушок над верхней губой. Наташа побледнела и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Молодой человек приблизился почти вплотную, обошел стоявшую посередине узкого тротуара женщину, бросив равнодушный взгляд в ее сторону, и последовал дальше.

– Алеша! – вскрикнула Наташа, и ей на секунду показалось, что она сходит с ума. Парень резко остановился.

– Алеша! – прошептала Наташа, протягивая руки и делая несколько шагов в его сторону, боясь, что явившийся из сумерек призрак в одно мгновение исчезнет так же неожиданно, как и появился.

Юноша с удивлением разглядывал незнакомку, пытаясь понять или вспомнить что-то. Так ничего и не поняв, он недоуменно спросил:

– Кто вы?

Наташа подошла поближе. Она чувствовала, как дрожат у нее колени, и сердце больно пульсирует в висках:

– Ты, вы Алексей?…

– Да

– Соколов? Алеша?!

– Он самый. А в чем, собственно говоря, дело?..

Наташа приблизила свое лицо к удивленному лицу юноши и вдруг поняла, что происходит какая-то ошибка. И это вовсе не призрак и не сон. Перед ней стоял молодой человек – точная копия ее Алешки, но это был не он.

– Простите, я, кажется, ошиблась. – Она опустила голову. Молодой человек пожал плечами и пошел дальше. Наташа молча смотрела ему вслед, потрясенная неожиданной встречей. Внезапная догадка мелькнула у нее в голове.

– А отчество твое… ваше?

– Ну, Алексеевич!.. Что вам нужно? – Юноша остановился. Наташа снова поспешно приблизилась к нему. Она так торопилась, что чуть не упала, поскользнувшись на обледенелой дороге.

– А ваш отец… он… Где он?

– Вы, вы обознались, женщина! – резко выкрикнул подросток и поспешил прочь.

Наташа постояла с минуту и сделала было уже первый шаг в сторону, как неожиданно из темноты раздался срывающийся голос юноши.

– Нет отца!.. Нет его! Умер он! – И далее последовал скрип поспешно удаляющихся шагов.

– Папа! Межгород!..

Сергей сбросил куртку в прихожей, взял у сына телефонную трубку и закрыл за собой двери гостиной.

– Кто там, сынок? – высунулась из кухни Алена. – На-ка почисть картошку, – обратилась она к сыну. – А где же тетя Наташа? Уж ночь на дворе. Она не сказала, куда пошла?

– Нет. Когда я пришел из школы, дома никого не было, – ответил Илюша.

– Как бы не заблудилась, – вздохнула Алена.

– Это в своем-то городе? – удивился мальчик, принимая из рук матери нож и кастрюлю. – Она ведь выросла здесь.

– Так это когда еще было. Аккуратней. Пальцы не порежь. Сережа, – обратилась она к вошедшему в двери мужу. – Чему ты радуешься? Что за настроение! Где твоя сестра? Ночь на дворе!… А вот и Наташа! Беги открывай! – повернулась она к сыну, заслышав звонок в дверь. Но младший, Антошка уже мчался в прихожую встречать тетю.