— Частной? — Нахмурился Титус.

Корифей Мон Атто хитро улыбнулся и наклонился к своему ученику чуть ближе, перейдя на доверительный шепот.

— Предположим, некоторые люди… хм, скажем прямо, некоторые очень богатые и влиятельные люди, намерены вложиться в обеспечение безопасности в новых присоединенных частях нашей необъятной империи. И одним из их проектов станет создание некоего подразделения, которое займется охотой за головами самых рьяных наших противников и смутьянов. На самом деле Император давно намеревался покончить со всей этой падалью — караванщиками, пиратами, базгулами и иже с ними. Так почему бы не теперь, когда со службы так удачно уволился один из лучших командующих известных современной истории?

— То есть инициатива не совсем частная? — После некоторого молчания переспросил мужчина.

— Но и не совсем государственная. — С улыбкой парировал наместник Аммодии. — Пожалуй, иногда тебе придется ввязываться в конфликты, с которыми наш повелитель не захочет иметь ничего общего. Но, без сомнения, то будут максимум локальные конфликты. Никаких интересов империи на дальних рубежах — полная свобода выбора. Ну, и все самое лучшее в придачу, куда без этого?

— И что же, я могу сам собрать команду?

— Если хочешь, можешь даже оставить себе Танатос-4. Ну, — хитро прищурился Корифей Мон Атто, — или выбрать птичку поманевренней и побыстрей…

Солнечные лучи расцвечивали комнату, проходя сквозь высокие витражные окна. Розовый, зеленый, голубой — на светлых стенах и дорогих цветастых коврах, устилавших пол, они создавали свои, живые и теплые узоры.

За окнами в саду пели птицы. Их тихий щебет, сладкие мелодичные голоса проникали в комнату из-за распахнутых дверей, вместе со свежим утренним ветерком.

Азанет поплотнее укуталась в легкую шаль, которую слуги наместника принесли ей вместе с новой одеждой. Несмотря на мурашки, одеваться теплее или закрывать двери в сад ей не хотелось. Все это — прохлада, солнце, птичьи голоса — было доказательством того, что мир вокруг действительно существует. Она никогда еще не чувствовала себя такой живой и умиротворенной, как теперь.

Дверь за спиной девушки отворилась почти бесшумно, но, нося тяжелую обувь, не так-то просто беззвучно шагать по паркету. Высокий темноволосый мужчина вошел в комнату и замер на мгновение, разглядывая силуэт рыжеволосой женщины в ореоле мягкого света.

Она обернулась неспешно, и с улыбкой склонила голову.

— Я думал, что ты еще спишь. — Сказал он, хмуро поджав губы.

— Я проснулась, когда ты ушел. Такое прекрасное утро… Знаешь, я словно впервые вижу солнце. Оно кажется, ну, не знаю. Ярче, теплее.

— Так и есть. — Буркнул мужчина. — Эта звезда светит ярче тех, что ты видела на Нирвиби и Карези.

— Что-то случилось? — Обеспокоенно спросила Азанет, видя, что командующий не в духе.

Мужчина раздраженно оглядел комнату — взгляд его остановился на высокой вазе, которая стояла у туалетного столика в углу. Он неуверенно достал руку из-за спины.

В широкой ладони Титус До Готт сжимал небольшой букет пышных насыщенно бордовых цветов. И он явно был маловат для единственной вазы в комнате.

— Вот. — Сказал он, словно извиняясь. — Кажется, они называются пионами. Символ Амодии. Я не думаю, что похожи, но говорят, та несуразица на их флаге — это три бутона вот этих самых цветов.

Азанет широко улыбнулась и подошла ближе.

— Они прекрасны. Можно? — Спросила она, потянувшись к букету.

Мужчина на мгновение замялся, неуверенно смотря на цветы в своей руке. Словно те при неумелом обращении могли навредить девушке. Решив что-то для себя, он подошел к ней ближе и лишь тогда вложил букет в раскрытые ладони.

Азанет тут же поднесла его к лицу, полной грудью вдыхая свежий аромат.

— Глупость, конечно.

— Что глупость? — Удивилась она.

— Цветы. Ну что, ты цветы никогда не видела? — Буркнул он.

— Таких — не видела. — Ответила девушка с вызовом и отошла к небольшому столику у окна, на котором стояла серебряная чаша с фруктами и кувшин с водой. Он то и стал букету подходящей вазой. — Ты решил подарить мне цветы и расстроился из-за этого?

До Готт нахмурился пуще прежнего, весьма узнаваемо изображая грозовую тучу в своем непроницаемо черном мундире.

— Не из-за этого. — Наконец ответил он, склонив голову к груди и взглянув на девушку исподлобья. — Твое платье.

— Платье? — Азанет опустила взгляд на свой наряд — закрытое шелковое платье, облегающее сверху и свободное от талии. Красивое, приятное к телу, не чета тем, которые она носила на корабле. — А что не так с платьем?

— Оно красное.

Девушка непонимающе посмотрела мужчине прямо в глаза.

— Разве могу я носить другой цвет? Это же неприлично цифии такого важного человека, как ты, одеваться в какой-либо другой цвет, кроме красного. Тем более здесь, где все на нас постоянно смотрят.