– Ну, не такие уж и безаварийные были у нас полеты, -Макарин, не соглашаясь, трясет головой.
– Вспомни “Восток-3”, старт Гриши Нелюбина. Отказ третьей ступени, корабль падает в тайгу.

– Но Григорий остался жив. Сломал ногу, лечился долго, но сейчас уже снова на летной подготовке. Так?

– Так, - вынужден согласиться Макарин, но сдаваться в споре в целом он не собирается, и выбрасывает еще один козырь:

– А твой первый полет? Когда отказала автоматика на спуске, и Пашка Белянин сажал “Восход” на “ручняке”?

– Мелочь, - отмахиваюсь я.
– Один из штатных режимов посадки.

Макарин морщит лоб, пытаясь вспомнить еще какую-нибудь аварийную ситуацию во время наших полетов, но, в конце концов, разводит руками:

– Ну, все... В остальных полетах действительно ничего серьезно не ломалось.

– И как ты, инженер, это объясняешь?

– Высоким техническим уровнем нашей космической промышленности, - Олег улыбается.
– Растущей культурой производства и надежностью испытательной базы...

– Передовицы в “Правду” писать не пробовал? Вполне бы могло получиться... Ты вот что скажи, дорогой товарищ инженер, куда эта культура производства и надежность техники девались при подготовке нашего полета?

– Э... Что-то было не так?

– А ты не заметил?
– ухмыляюсь язвительно.
– Например, во время запуска?

– Сначала отказ двигателя, а потом пожар на первой ступени ракеты?
– вспоминает Макарин.
– Ну, да... Это было.

– Номер один и два, записываем, - пишу жирные единицу и двойку на листе бумаги.
– Две аварии на участке выведения. Заметь, дорогой мой инженер, при всех предыдущих пусках “Ленина” не было ни одной - ни единой!
– неисправности.

– Ну, знаешь, Лешка, такое тоже случается. Не все же коту масленица.

– Согласен, - киваю я.
– По теории вероятности могла произойти любая авария даже на тысячекратно испытанном изделии. А у нас - новая ракета-носитель.

– Вот-вот, - подхватывает радостно Олег.
– Вот эта неисправность и вылезла в самый напряженный момент полета...

– Ага, вот только причины отказа двигателя и пожара на первой ступени конструкторы с испытателями до сих пор объяснить не могут.

– Бывает, - Макарин снова разводит руками.
– Техника у нас - сложнейшая. Не все неисправности видно с первого взгляда. Покопаются - найдут...

– Вполне может быть, что отыщут. Только хочу тебе напомнить, что если бы не своевременное вмешательство Королевина, лунная ракета рванула бы как хороших размеров бомба. И мы не то что к Луне бы не слетали, а и косточек своих бы не собрали!

– Тут я с тобой полностью согласен. Если бы не Сергей Павлович...

– Кстати, о Королевине, - перебиваю я.
– А тебе не показалось, что он слишком быстро среагировал на аварию? Как будто заранее знал, что в конце работы первой ступени случится пожар...

Макарин смотрит на меня расширившимися глазами, потом фыркает:

– Лешка, ну ты и злодей! Да Сергей Павлович просто настолько хорошо знает нашу технику, что просто спрогнозировал развитие аварийной ситуации! Такой вот молниеносный прогноз, понимаешь? Спрогнозировал и отдал команду на досрочный запуск двигателей второй ступени.

– Ладно, пока проедем... А как тебе отказ компьютера перед первой коррекцией? И внезапно случившееся - как на заказ!
– мое недомогание. Заметь: ничего накануне не было, никаких симптомов...

Рисую на листе бумаги толстые тройку и четверку.

– И что тут таинственного?
– Макарин озадаченно чешет затылок.
– Был обычный компьютерный сбой. Твоя же болячка... Организм человека адаптируется к условиям космического полета примерно в течение недели.

– Но в предыдущем полете ничего подобного со мной не было! Я чувствовал себя в невесомости, как рыба в воде!

– Ты летал всего лишь сутки. Твой организм не успел толком отреагировать. А вот в нашей экспедиции взял и захандрил. Мне в первом полете дурно сделалось к исходу третьих суток невесомости. Краснел, бледнел и наизнанку выворачивался. Ничего не попишешь: индивидуальная реакция организма.

– Следующий пунктик, - вывожу на листе пятерку.
– Еще один очень странный компьютерный “сюрприз” во время прилунения. “Лунник” летел точно на “Луноход”. Сбой компьютерной программы инженеры тоже объяснить не могут.

– Повторюсь: даже самая проверенная техника может преподнести любые неожиданности...

– Шестое - отказ двигателей при старте с Луны, - пишу на листе еще одну цифру.
– И снова нет объяснений... Ни в одном из полетов никогда не отказывали сразу оба двигателя. Во время испытаний на Земле такого тоже не было.