— Она не твоя. Моя дочь вышла замуж. Тебе здесь не рады.

— Ну конечно…

— Если ты не уйдешь… — в голосе богини слышалась угроза, но князь взмахнул рукой и Амали снесло в сторону.

Снесло очень бережно. Так мать переставляет дитя.

— Да как ты смеешь, смертный… — гневно крикнула она.

Эрнест не обратил внимания. Он уже летел в сторону столицы.

Амали бросилась за ним, но… Не смогла. Что-то сковало её. Через минуту она сбросила путы, но было поздно.

Эрнест увидел то, что видеть был не должен.

— Что за монстра ты взрастил, Кадиас… — шептала женщина, — Будьте вы прокляты оба.

***

Я всякого ожидал. Но не то, что Амали решит сыграть против меня. Что-то сильно изменилось в веере, раз она решилась на этот ход.

Пока летел к городу, думал о том, что подзадержался. Больше года отсутствовал. Затянулись мои изыскания и странствия, ох как затянулись.

Перед глазами пронеслась череда событий, через которые я прошёл…

***

Неделями я медитировал в храме, осваивая на новом уровне волю. Дошёл до того, что научился свободно летать в этом месте.

Я обследовал его полностью. Научился чувствовать течение воли, её источники, как она расползалась вокруг. Научился чувствовать сгустки воли — аналоги магических заклинаний. Научился понимать их логику и воспроизводить.

Мои догадки подтвердились. Те испытания — это руины древней цивилизации. Единственное работающее, что осталось. Были и другие места, но… Никакой полезной функции они не несли.

Это место даже планетой нельзя назвать. Какое-то измерение, не особо большое, наполовину развалившееся. За два месяца я узнал, что здесь и к чему.

И все эти два месяца я не верил, что увиденное — то единственное, что может дать погибшая цивилизация. Но вера или неверие это одно, а действия — совсем другое. Своё неверие я обращал в поиски и развитие. Пытался по потокам энергии и воли понять, нет ли здесь ещё проходов.

Проходов не было.

А вот темное, пустое пространство, отделяющее это место от следующего — я отыскал. С чем был связан нешуточный риск. Чтобы перебраться через это пространство, я поставил на кон свою жизнь. Оно уничтожало. Разъедало самый крепкий щит из воли и магии. Единственная причина, почему я выжил — это скорость.

Она же стала ключом к тому, что я нашёл на той стороне.

Когда-то давно, в начале пути искателя, я проходил через испытания. Они давали возможность повысить какие-то характеристики и получить награду. Так я получил Зевса, свою птицу. Которую, к своему стыду, снова забросил. В этих путешествиях ему просто негде было развиваться.

В одном из испытаний мне надо было пройти лабиринт. Куб, который имел несколько слоёв и постоянно трансформировался. Чем-то увиденное напоминало тот куб. Только в миллион раз сложнее.

Когда я перешёл черту, то не сразу понял, что именно вижу. Это походило на серую стену, с черными разводами. Потребовалось несколько минут, чтобы осознать… Это была не стена, а множество мельтешащих элементов. От того, что вглядывался в них, разболелась голова и я зажмурился, давая мозгу отдохнуть.

Чертовщина…

— Но будь я проклят, если не узнаю все твои секреты… Чем бы ты не было.

Когда головная боль ушла, я снова рискнул посмотреть на мельтешение. В этот раз продержался дольше.

Мой навык адаптации — это не только системная возможность, но и большой опыт в этом деле. Трудно подсчитать, сколько раз, сколько дней и месяцев я провёл в том, чтобы научиться адаптироваться к разным стихиям, угрозам и условиям.

То, что открылось передо мной — было всего лишь ещё одним шагом на пути развития этого мастерства.

Через час я уже свободно мог глядеть на пелену, замечая в ней множество деталей. Которые постепенно складывались во что-то конкретное.

Так продолжалось до тех пор, пока из разрозненных частиц не собралась тень и… не метнула в меня лезвие.

То, что это была атака, я понял постфактум, когда плечо обожгло холодным огнём. Сам удар я не заметил. Тень появилась и в следующий миг я уже был ранен.

Броню пробило, как будто её и не было.

Пугающая и… интригующая мощь.

Из-за вспышки боли я потерял концентрацию и тень исчезла. Так значит, да? Ну сами напросились.

***

В этом месте не было разнообразия противников. Оно также увеличивало силу давления по мере того, как я продвигался вперед. Чтобы сделать шаг — надо было разогнать восприятие и увидеть в мельтешение какие-то объекты. Я так до конца и не понял, что это… Я путём наблюдения формирую что-то или это что-то есть и так, а я всего лишь учусь это замечать.