Шрифт:
– Понять, простить и отпустить, – предложил я.
Предводитель снова оглядел меня с ног до головы и усмехнулся.
– А давай! – воскликнул он. – Пусть никто не скажет, что Ермил неблагодарный воевода. Согласны со мной, братья мои?
Некоторые воины подтвердили, что воевода у них самый-самый, а я спросил:
– Шатер могу забрать?
– Кого хоть защищал? – уточнил Ермил, после того, как к нему подъехал один из воинов, который снимал пленниц с лошадей степняков. – Небось принцессу? Говорят та еще егоза. Шило у нее в мягком месте, вот и лезет, куда не попадя. Ох, и нелегкая у тебя задача! Я тебе не завидую.
– Молодая пока, – подтвердил я. – Замуж выйдет и остепенится.
– Далеко они хоть уехали? – поинтересовался воевода.
– Понятия не имею.
– Тебе помощь нужна?
– Благодарю, как-нибудь сам справлюсь, – нейтральным тоном ответил я.
– Ты же только принцессу защищаешь? В походы на наши земли не ходишь? – спросил Ермил. – Мне бы о таком воине доложили. Ну, бывай. Кстати, звать то тебя как? нужно же знать, о ком слово молвить.
– Благородный рыцарь Нихолор ли Косх'eльт, но чаще зовут Мих-Кост'oнтис.
– Никогда не слышал, хотя, – задумчиво произнес воевода. – А ты в Озерске бывал? Говорят на днях там один старик ратников Громодора покрошил.
Я понимал, что если он служит этому богу, то меня точно прибьют, но лгать не хотелось. К тому же перед началом боя со степняками я мысленно попрощался с жизнью, поэтому сейчас утвердительно кивнул и сказал:
– Бывал и покрошил. Они много чего натворили. Мою подругу и дочку барона в подвале держали. Сами напросились.
– Я иногда молюсь Громодору, а вот старцев и братьев-ратников не жалую. Воины они неплохие, а вот как люди – гнилые.
– Не заметил, – пожал плечами я.
– Чего не заметил? – спросил Ермил.
– Мечами они машут красиво, но умирают как все. На них брони нет, и после первого же удара отправляются к своему богу, – пояснил я.
– Видать хороший ты воин, раз лучшие мечники озерного края для тебя как все, – усмехнулся воевода. – А может ну ее, эту принцессу? Переезжай к нам. У нас постоянно воевать приходится. То маркграф за долгами приходит, то степняки шалят, а иногда ванны поселения разоряют…
– Я обдумаю твое предложение, – произнес я. – Но пока у меня другая задача.
– Ермил, – крикнул один из дружинников, – тут один живой. Разряженный, как полководец. Видать его из седла скинули, вот он головой и приложился. Что-то там непонятное лопочет. Ты же их язык знаешь?
– Вроде того, – кивнул воевода и подъехал к владельцу белого жеребца.
Степняк с ужасом поглядывал на меня и говорил:
– Анамалаг-кхабатыр!
Я пока не очень хорошо знал речь кочевников, так что перевести его слова не получалось, однако Ермил, поговорив с ним, развернулся и сказал:
– Это сын хана Таргитая. Он утверждает, что ты бесстрашный и бессмертный воин. Он тебя копьем ударил, а ты выжил…
– Он промахнулся, – пояснил я. – Кстати, это его жеребец. Был.
– Оно понятно, – ухмыльнулся воевода и приказал дружинникам связать и увести пленника. После он повернулся ко мне и предложил: – А может, заедешь к нам? Тут недалеко. Мы праздник устроим. Не каждый день удается догнать этих грабителей. Они, гады, и летом и зимой начали к нам приходить. У меня невесту недавно умыкнули. Светличной звали. Рослая девка была. Боевитая и красивая.
– Сочувствую, но мне надо девочек догнать, – ответил я.
Что-то не хотелось мне задерживаться в компании этих дружинников. Надо раны подлечить, а показывать лечебный амулет нельзя, а то меня точно прибьют.
Неожиданно я услышал женский голос. Кто-то громко звал воеводу:
– Ермил! Ты что так долго! Я уж думала, меня в степь отправят.
– О, боги, за что вы меня наградили такой кузиной? – тяжело вздохнул он.
Ермил повернулся к приближающейся блондинке. Ее волосы были растрепаны, а одежда местами порвалась, однако она решительно шагала к воеводе, собираясь прочитать ему лекцию. Дружинники усмехались в бороды, видимо, знали склочный нрав родственницы предводителя, но встревать в разговор не стали, оставив его наедине с шумной красавицей. Женщина подошла и начала возмущаться по поводу того, что ее везли, перекинув через луку седла, словно мешок муки. Неожиданно блондинка замолчала и начала разглядывать меня. После она передернула плечами от холода и неуверенно спросила:
– Мих-Костонтис, это вы? Что вы тут делаете?
Глава 29
Я рассмотрел блондинку и узнал Маньку, жену Даньки. Насколько я помнил приказ князя, ее должны были сопроводить к родным в провинцию. И что же она делает в этом заозерном княжестве? От размышлений меня отвлек голос Ермила.
– Так вы знакомы? – спросил он.
– Да, встречались в покоях у князя Орлика, – произнес я.
– Мих-Кост'oнтис помог мне в одном деле, – уклонилась от прямого ответа Манька, – а потом уехал сопровождать дочку барона.