— Ты же давно знаешь Бинабика, — сказала герцогиня и зевнула, прикрывшись рукой.

— Да, но один маленький человек и такое множество, это совсем… совсем разные вещи. — Воршева повернулась к Саймону, как бы в надежде найти у него поддержку. — Ты понимаешь?

— Понимаю, леди Воршева. — Он улыбнулся своему воспоминанию. — Первый раз, когда я увидел место, где живет народ Бинабика, — сотни пещер, раскачивающиеся веревочные мосты и тролли, молодые и старые, больше, чем вы можете вообразить, — да, это далеко не то, что знать одного Бинабика.

— Именно так. — Воршева кивнула. — Что ж, еще раз спасибо. Может быть, как-нибудь у тебя найдется время, чтобы посидеть со мной и рассказать немного о своих путешествиях. Теперь я иногда плохо себя чувствую, а Джошуа так беспокоится, если я выхожу прогуляться. — Она снова улыбнулась, но в улыбке ее была горечь. — Так что хорошо иметь спутника.

— Конечно, леди. Это большая честь для меня.

Гутрун потянула Воршеву за рукав:

— Пойдем, наконец. Дай молодому человеку пойти и побеседовать с его друзьями.

— Конечно. Что ж, доброй ночи тебе, Саймон.

— Доброй ночи, мои леди. — Он поклонился им вслед, и на сей раз это вышло несколько более грациозно. Судя по всему, в поклонах тоже была необходима практика.

Когда Саймон подошел к огню, Сангфугол поднял глаза. Арфист выглядел усталым. Старый Таузер сидел подле него, бессвязно доказывая что-то, о чем арфист, судя по всему, уже и не думал.

— Вот и ты, — сказал Сангфугол. — Садись. Выпей вина. — Он протянул Саймону полный бурдюк.

Саймон сделал небольшой глоток — просто для того, чтобы не расстраивать компанию.

— Мне понравилась песня, которую ты пел сегодня, — про медведя.

— Мелодия Осгала? Да, она неплохая. Ты как-то говорил, что там, наверху, в стране троллей, есть медведи, вот я и подумал, что им должно понравиться.

У Саймона не хватило духу сказать, что только один из ста из сегодняшних гостей знал несколько слов на вестерлинге, так что Сангфугол мог бы петь даже о болотной грязи, и они бы ничего не заметили. Как бы то ни было, хотя смысл песни и оставался для них неясным, кануки действительно наслаждались энергичной мелодией и жуткими гримасами Сангфугола.

— Ты видел, как они аплодировали? — спросил он вместо этого. — Я думал, что крыша обвалится.

— По сапогам били. — При воспоминании об этом триумфе Сангфугол гордо выпрямился. Может быть, он был единственным арфистом во всем Светлом Арде, которому когда-либо аплодировали ноги троллей, — такого не рассказывали даже о легендарном Эоине эк-Клуасе.

— Сапоги? — Таузер наклонился и вцепился в колено Сангфугола. — А кто вообще научил их носить сапоги, вот что хотел бы я знать? Горные дикари не носят сапог.

Саймон начал было что-то объяснять шуту, но Сангфугол раздраженно покачал головой:

— Ты опять несешь чушь, Таузер. Ты ничего не знаешь о троллях.

Сконфуженный шут виновато огляделся. Вид у него был жалкий.

— Я просто думал, что это странно… — Он перевел взгляд на Саймона. — А ты знаешь их, сынок? Вот этих маленьких людей?

— Знаю. Один из них, Бинабик, мой друг. Ты же часто видел его здесь, верно?

— Верно, верно, — закивал Таузер, но его водянистые глаза смотрели в никуда, и Саймон отнюдь не был уверен, что старый шут помнит его друга.

— После того, как мы ушли из Наглимунда и отправились к Драконовой горе, — осторожно сказал Саймон. — К той самой горе, которую ты помог нам найти, Таузер, когда рассказал принцу о мече Тёрне. А после того, как мы ушли с горы, мы попали в то место, где живет народ Бинабика, и встретились с их королем и королевой. А теперь они прислали этих людей помочь нам.

— Ах, это очень мило. Очень любезно. — Таузер подозрительно покосился на ближайшую группу троллей у другой стороны костра. Маленькие люди весело смеялись и бросали кости в отсыревшие опилки. Старый шут, просветлев, поднял глаза. — И они здесь благодаря моим словам?

Саймон помедлил.

— В некотором роде да. Так оно и есть, — сказал он наконец.

— Ха. — Таузер улыбнулся, обнажив остатки зубов. Он казался по-настоящему счастливым. — Я сказал Джошуа и остальным про мечи… про оба меча. — Он снова взглянул на троллей. — Что они делают?

— Бросают кости.

— Раз уж по моей милости они пришли сюда, я должен научить их играть по-настоящему. Я научу их Бычьему Рогу. — Таузер встал и сделал несколько заплетающихся шагов туда, где играли тролли. Потом он плюхнулся среди них, скрестив перед собой ноги, и начал объяснять правила игры в Бычий Рог. Тролли посмеивались над его явным опьянением, но тоже, казалось, были довольны неожиданным визитом. Вскоре шут и тролли представляли собой довольно любопытное зрелище — одурманенный напитками и возбуждением вечера Таузер пытался объяснить наиболее тонкие нюансы игры в кости группе крошечных горных мужчин, не понимавших ни одного слова из его объяснений.