И они идут рядом по бескрайней белизне.

Обе — в ослепительно белом.

— Мамочка, ты уже знаешь моё имя? — девочка вскинула вверх прелестное личико. Одинаково изумрудные глаза и у матери и у дочери дари друг другу любовь и нежность.

— Да, милая, — ответила она, — я назвала тебя Агрианома[1].

Девочка захлопала в ладоши:

— Мамочка! Как мне нравится моё имя! — и снова бросила на маму вопросительный взгляд: — Мам, скажи, а я, когда вырасту, тоже буду такой красивой, как ты?

Она нежно улыбнулась девочке:

— Что ты! Ты будешь куда красивее!

— Мама, а я выйду замуж?

Откуда у ребёнка такие мысли? Сначала же вырасти нужно!

— Конечно, милая, если захочешь.

— А мой муж будет любить меня так же сильно, как папа любит тебя?

Как хорошо, что здесь — не больно, что не перехватывает дыхание, как от удара под дых.

Можно отвечать спокойно и взвешенно:

— Я надеюсь, что гораздо сильнее.

Девочка упрямо мотнула головой:

— Нет, мамочка, сильнее уже нельзя…

Так… нужно срочно отвлекать ребёнка от таких разговоров и переключать на что-то более безобидное.

— Хочешь, я научу тебя плести венки?

Малышка посмотрела на неё удивлённо.

— Хочу… Но… здесь же нет цветов, — девочка повела рукой, — смотри: ни одного самого малюсенького цветочка нет!

И действительно — только белизна на сотни километров вокруг.

Первый цвет, что приходит в этот мир, чёрный. Он в буквальном смысле падает с неба — хотя где небо в это кромешной белизне?

С неба падали огромные чёрные, как волосы Аргианомы, градины — буквы: «л», «у», «г».

Она быстро сложила их в короткое слово «луг». И вокруг — зазеленело, запестрело, зацвело.

Малышка рассмеялась:

— Мама! Мама сколько цветов! Давай скорее плести венки! — и вприпрыжку побежала собирать цветы.

Девочка приносила матери яркие маки, строгие дельфиниумы, весёлые ромашки. А та — сплетала их в изящную композицию. Венок вышел очень красивым. Арианома, водрузив его себе на голову, радостно смеялась и кружилась среди цветов.

Мать откровенно любовалась ею.

Но вот девочка остановилась, огляделась и задумчиво приложила крохотный пальчик к губам. Похлопав зелёными глазёнками, наконец, спросила:

— Мама, а почему здесь так тихо? Нет ничего, кроме наших голосов?

И тут же сверху, теперь уже приминая цветы, упали буквы — «л», «у», «г».

И девочка, взглянув на них, воскликнула:

— Смотри! Можно же наоборот! — и сложила слово «гул».

Пространство тут же наполнилось звуками — жужжанием пчёл, стрёкотом кузнечиков, шорохом пробегающего в траве зверька…

Так — они наполняли свой новый мир красками, звуками, запахами. Много-много слов являлось им. Теперь они уже не падали тяжёлыми градинами, а обнаруживались под кустом, перекатывались галькой в ручье.

Их мир вышел красивым и совершенным.

— Мама! — радостно проговорила Агринома. — А давай пригласим сюда всех-всех! Папу, брата, бабушку, тётей с дядями… То-то нам весело будет жить!

И мать, держа малышку за руку, пообещала так и сделать: ведь последнее слово, которое они собрали, было «Любовь». И переворачивать это слово совсем не хотелось.

_____________________________________

[1] Агрианома (др. — греч. ) — дочь богини Персефоны, супруги Аида в древнегреческой мифологии. Многие отрицают то, что Аид отец Агрианомы, т. к. был бесплоден, что не везде указывается. Поэтому в нашей версии она дочь Аида и Персефоны.