– Нравится? Возьми его в руки.

Я даже не испугалась, услышав за спиной голос Рима. Я колебалась. Тогда принц сам снял тяжёлый двуручный меч, любуясь чудесной гравировкой на лезвии.

– По-гэльски «claidheamh mоr» значит «большой меч». Я приобрёл его в Шотландии в XVII веке. Ты умеешь обращаться с ним?

Я кивнула. Протянув руку, я с удовольствием ощутила тяжесть прекрасного оружия.

– Переодевайся и в спортзал. Зачем ждать воскресенья? Устроим бои сегодня.

Моё сердце просто выпрыгивало из груди от счастья.

– Но… как же ужин, как же ванна? И вообще, мистер Сагерт, Вы вернулись на целых четыре часа раньше и спутали все мои планы.

Рим рассмеялся.

– Я сказал, переодевайся, и быстро. Иначе я сам тебя переодену.

Я уже хотела бежать выполнять распоряжения, но тут вспомнила, что переодеваться мне не во что. Брюки в моём гардеробе отсутствовали, футболки тоже.

– Боюсь, но у меня нет подходящей одежды.

Рим почесал затылок.

– Могу предложить тебе майку.

Что ж, майка, так майка. Это лучше, чем обтягивающие платья.

– Я занесу. Иди к себе.

Развернувшись, я отправилась на свою половину. Что значит, я занесу? Принц появился через четверть часа. Одетый в мягкие брюки, он протянул мне футболку.

– Низа для тебя не нашлось. Но, думаю, ты не из стеснительных.

– Должна ли я оставить чулки?

– Не говори глупостей.

Я поплелась в душ переодеваться, спрятав под майкой нижнее бельё. Пусть для меня не нашлось брюк по размеру, но сверкать голой задницей я не собиралась. Моё воинственное настроение испарилось, когда, вернувшись в комнату, я застала Рима с томиком де Сада.

– Ты это читаешь?

Я отобрала книжку и сунула её под подушку, где та и лежала.

– А что тут такого?

– И как?

Я пожала плечами.

– Пока дальше предисловия дело не пошло.

– А пойдёт?

– Ещё не знаю, честно.

Рим вышел из комнаты и рукой пригласил следовать за ним.

– Выбери любое оружие.

Я сняла полюбившийся мне клеймор, а Рим выбрал горский палаш со сложным корзинообразным эфесом. Молча, мы поднялись на второй ярус и вошли в спортзал. Тут была ещё одна экспозиция оружия, не такого дорого, но, явно, побывавшего в сражениях. Царапины и зазубрины являлись немыми свидетелями средневековых битв. Я сделала ещё пару шагов и обмерла. Плети, стеки, нагайки с кожаными «шлепками» и только одна с металлическими набалдашником. Испытав невообразимую боль во всём теле, я выронила клеймор и упала на колени, закрыв лицо руками.

1932 год. Парагвай. Чакская война. Я помнила эту штуку, оплетённую светлой мягкой кожей, как мне тогда казалось, человеческой. А, может, так оно и было? Я так же помнила имя её владельца. Казак Фёдор, огромный русский воин с обезумевшим дьявольским взглядом. На своём вороном жеребце, он казался мне всадником апокалипсиса. Нанося смертельные удары, он полосовал боливийских солдат и почему-то выбрал меня в качестве своей последней жертвы. Ему показалось недостаточно того, что я упала с лошади. Он спешился и начал покрывать моё тело ударами небывалой мощи, сдирая кожу до костей. В ушах до сих пор стоял душераздирающий свист плети и треск разрываемой плоти. «Хватит, Федор! Ты уже убил этого парня.» - Кто-то попытался остановить экзекуцию. Я не увидела, кто, погрузившись в благословенный мрак.

Воспоминания сжали меня в тиски. Я сидела на коленях, свернувшись пополам, и содрогалась в рыданиях. Огромная тёплая ладонь легла на моё плечо, заставив вздрогнуть. Инстинктивно, схватив оружие, я отпрыгнула в другую сторону, выставив клинок впереди себя.

– Что с тобой?
–  Рим казался удивлённым.
–  На тебя произвела такое впечатление казачья нагайка?

Крепче сжав оружие, я отступила ещё на пару шагов.

– Не приближайся!

– Да что произошло?

Принц подошёл ко мне так близко, что его голая грудь упёрлась в остриё клинка.

– Ещё шаг и я… я…

Я отшвырнула клеймор и кинулась прочь из зала. Подбежав к двери, молниеносно накинула на себя шикарное драповое пальто хозяина и пулей вылетела из апартаментов. Босые ноги скользили по замёрзшим лужам, но я упорно шла вперёд, глотая предательские слёзы. Боль казалась невыносимой. Как эта плеть оказалась у Рима? Неожиданно в кармане зазвонил телефон.

– Господин Сагерт, это Алан.

Я едва шевелила замёрзшими губами.

– Это не господин Сагерт, это Джил.

– Джил?
–  парикмахер (или как его там) был удивлён.
–  А что у тебя делает хозяйская труба?

– Долго объяснять.

– Джил! Что случилось? У тебя странный голос.

– Всё в порядке!

Трубка вздохнула с облегчением.

– Тогда, может, сходим в клуб? Моё предложение всё ещё действует.

Потрясающая идея! Кто впустит меня в клуб в футболке и драповом пальто на вырост?

– Вряд ли. Мне нечего надеть.

Алан рассмеялся.

– Ты забыла, что я работаю феем для Золушек? Правда, Золушек расплодилось в наше время немерено. На всех меня не хватает. Но сегодня - твоя очередь. Тебе повезло, детка. Дуй ко мне, хотя нет, я сам заеду за тобой!