— Жилин, как все это понимать? Что вы вытворяете?! У человека горе, а вы в игры играете! Сейчас же писать объяснительную, и за ключи от моего кабинета будешь отвечать зарплатой.

— Д-дык это не я… — Жилин даже побледнел, но потом быстро оклемался. — Андрей Петрович, вчера смена была не моя. Власов дежурил.

— Он дежурил? — спросил Андрей Петрович у меня.

— Нет, — ответила я. — Был полный мужчина лет тридцати, с лысиной и в ретро-очках.

— Власов! — торжественно объявил Жилин.

— Свободен. Иди на пост, — ответил ему Андрей Петрович.

Жилин вышел, а начальник мягко посмотрел на меня.

— Вы говорите, умышленное покушение было?

— Да. Это по записи с регистратора хорошо видно.

— Понятно, — вздохнул он и встал. — И вместе с тем ничего не понятно. Вчера никаких новых дел не открывали. Как выглядел Петров?

Я не могла собрать мысли воедино. Я ожидала, что они замяли дело, но чтобы о нем не сообщить начальнику отдела?! Это нонсенс!

— Можно я возьму лист и карандаш?

— Возьмите.

Я села и быстро нарисовала этого Петрова. Получилось немного карикатурно, но важные черты лица я все же подметила. Начальник взял мой рисунок и удивленно произнес:

— Вот как…

Затем спокойно положил его на стол и обратился ко мне.

— Вы не представились…

— Вика.

— Вика, я вам помогу, чем смогу, обещаю. Вы приходите завтра часам к четырем вечера. Пропуск я для вас выпишу. Только координаты мне оставьте.

Я быстро настрочила имя, отчество, фамилию и телефон и, оставив бумажку у него на столе, с грустью отправилась к остановке маршруток, чтобы доехать до поселка, где находился дом Кристины.

Что мы сейчас имеем? А вот что. Вчера я приходила в полицию сильно невыспавшаяся, встревоженная, даже не заметила, в какой кабинет зашла. Там находился некто, называющий себя Петровым. И, как я поняла по реакции начальника следственного отдела, он узнал Петрова. Скорее всего, этот Петров по званию выше, чем Андрей Петрович. Но уже хорошо, что все начинает проясняться.

По дороге к Кристине я вспомнила про неработающий мобильник и включила его. Как и ожидала, три незнакомых вызова, и еще два — от Кристины. Звонить кому-либо я не стала. Кристя сейчас меня увидит, а незнакомые номера меня не радовали. Было жутко. Опять эти парни от Михаила будут пугать… Возможно, Высоковский-младший уже увидел, как я его программы удалила, и теперь хочет меня горячо отблагодарить. Не успела я положить мобильник в сумку, как он зазвонил. Номер не определялся. Я мешкала, снять трубку или не стоит, но все же с ужасным предчувствием сняла.

— Ты, стерва! Ты что натворила?! — орал голос.

Тот же, что из записи с регистратора. Я не стала дослушивать и отключила громкость и вибрацию телефона, чтобы он больше меня не тревожил. Мне стало еще страшнее. Все так, и это Высоковский. Он понял, что я удалила программы. Теперь точно убьет. Но предаваться унынию, у меня не было времени. Пора было выходить.

Я позвонила Кристине, чтобы она меня встретила. В этом поселке я была впервые и понятия не имела, какой из особняков ее. Кристя, идя мне навстречу, кричала издалека.

— Жива еще! — Она смеялась. — Ну как, вернешься на свой завод?

— Куда же я денусь, — ответила я.

В глубине души, если бы я была выдуманной мною Ольгой Алексеевной и не знала о Высоковском ничего, точно бы бросила завод и пошла работать в это агентство. Хотя бабский коллектив терпеть не могу. Взять хотя бы эту Екатерину: за десять минут двух начальников в грязи утопила, и это при незнакомом человеке!

Кристя повела меня не к себе домой, а в мини-бар. Там мы сели в уютной кабинке и разговорились. Кристина расспрашивала меня, устроила ли я бардак у Михаила. Я ей честно сказала, что я ему сделала.

— Вика, у тебя мозги есть? Да я бы сама убила тебя на его месте. Ты представляешь, какой там оборот и какая отчетность?

— Конечно. Потому я это и сделала!

Кристина засмеялась.

— Тебе конец. Хорошо если судом все закончится. Он в рабочем процессе — монстр, ты сама видела.

— Я видела, как у него сплетни ходят, а он с этим ничего не делает.

— Окстись, Вика. Вокруг этой семейки всегда слухов больше, чем вокруг Сталина или Ивана Грозного. Где правда, где ложь — непонятно. Меня больше беспокоит, что он с тобой сделает после твоего озорства. Ты его там видела?

— Нет. Но слышала. — Я вспомнила его голос за спиной. — Но не уверена, что он узнал меня, или что позвал именно меня.

— Вик, я ничего не понимаю. Он позвал тебя? И ты уверена, что это он позвал тебя?

— Кристь, я уверена, что за спиной был он, и голос принадлежал ему, но что он позвал именно меня — я не уверена. Да он и не звал, а скорее спросил: Вика ли я.

После того как я четко все вспомнила, меня стали одолевать сомнения, что он меня не узнал. Да, узнал. Потом узнал, что я ему сделала, и мне начали названивать его дружки. Но сказала я совсем другое.