– Кофе в шкафу рядом машиной. – Он снял вторую туфлю, начал медленно массировать ступни Саванны и улыбнулся на её довольный стон.

– Нашла! – крикнула Синклер из кухни.

Мама Саванны взяла журнал с журнального столика, села рядом с дочерью и начала обмахивать её, как веером, чтобы ей стало лучше.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Саванна отклонилась назад и прикрыла веки.

– Хорошо. Нет. – Она резко выпрямилась. – Не хорошо. – Потом она подскочила на ноги, отпихнула его и побежала по коридору.

– О, боже, – сказала его мама. – Бедная Саванна. Какой печальный конец такого прекрасного дня.

Лорел встала и покачнулась.

– Я схожу, посмотрю, как она там.

Бью указал маме Саванны снова сесть.

– Оставайтесь тут. Я позабочусь о ней.

Несколько шагов по коридору, потом через спальню, и он уже стоял возле запертой двери в ванну. Бью постучал один раз, а потом вошёл. Саванна сидела на выложенном плиткой полу, прислонившись спиной к ванне, положив руки на колени. Она подняла голову и посмотрела на него в ужасе.

– Три тысячи долларов!

Бью присел рядом с ней и притянул её к себе.

– Не паникуй. – Он погладил её по голове и решил попробовать пошутить. – Мы попробуем его вернуть, когда они не будут смотреть.

Синклер появилась в дверях и передала ему бутылку воды.

– Нет.

Он взял бутылку и предложил её Саванне.

– Попей немного. – Потом он поднял взгляд на Синклер. – Что ты имеешь в виду под «нет»?

– Платье нужно подгонять. Они уже начали его перешивать. – Она прижалась к косяку и скрестила руки на груди. – Его нельзя вернуть.

Окей. Ему понадобился момент, чтобы переработать эту новость, но у него получилось.

– Это... печально, но не стоит переживать, я заплачу за него.

Саванна на его руках издала звук похожий на всхлип вперемешку с заиканием.

– Э-это ещё не самое с-страшное.

Будет ещё хуже? Бью посмотрел на Синклер.

– Платье уродливое?

– Платье великолепное! Она расстроена, потому что его оплатили твоя и наша мама вместе в качестве свадебного подарка. Невозможно было их переубедить.

Вот же чёрт. Причина вовсе не в платье. Её мучили угрызения совести.

Саванна начала всхлипывать громче. Её слёзы промочили его рубашку. Теперь угрызения совести Саванны упали тяжёлым камнем ему на желудок и ещё что-то, что он отказывался признавать.

– Не плачь. Пожалуйста. Тебе не из-за чего терзаться. Ты не сделала ничего плохого.

– Я лгу нашим семьям. Я лгунья. Самая большая лгунья из всех лгуний.

Бью снял полотенце с крючка над их головами, поднял её подбородок и вытер слёзы.

– Ты помогаешь мне склеить мои отношения с родителями и не заслуживаешь того, чтобы чувствовать себя плохо по этому поводу. То, что ты делаешь, очень много значит для меня. – Он обхватил её крепче. – Ты много для меня значишь. – Множество слов собрались у него в глотке. Он проглотил их. У него было плохое предчувствие, что иначе он скажет то, что безвозвратно разрушит их договорённость ничего не усложнять.

«Как будто уже не усложнил. Ты сломал это правило, когда впервые поцеловал её. Отпустить Саванну будет всё равно что разбередить раны, и этого нельзя допускать».

Единственное, что Бью сейчас мог предотвратить – это нанести раны ей.

– Все негативные последствия я беру на себя, понятно?

Синклер откашлялась. Он настолько сосредоточился на том, чтобы облегчить совесть Саванны, что совсем забыл, что она ещё стоит здесь.

– Я посмотрю, чем там заняты мамы, – сказала она тихо, – а вы сможете поговорить.

Бью в неоплатном долгу перед обеими сёстрами Смит.

– Спасибо.

Саванна шмыгнула и потёрла глаза.

– Мы придём через пять минут.

– Не торопитесь, – ответила Синклер и закрыла за собой дверь.

– Как ты?

Саванна открыла глаза и посмотрела на Бью.

Они попрощались с Синклер и мамами, а потом Саванна вернулась обратно в его спальню и рухнула на кровать, пока Бью мыл чашки. Он никогда не оставлял грязную посуду немытой.

– Нормально. – Когда она умыла лицо, почистила зубы, приняла две таблетки обезболивающего и выпила бутылку воды, то снова почувствовала себя человеком. Мягкий свет ночника тоже помогал. Саванна вытянула руку и провела пальцами через его волосы.