— Лев! Есть что-то новое?

Но теоретик только удивлённо вскинул бровь.

— Ну, ну! Не скрытничай! Я ж с Таней работаю. А потому искры оптимизма в твоих глазах вижу великолепно.

Лев усмехнулся, отправил в рот изрядный кусок вишнёвого пирога и, сосредоточенно жуя, поведал:

— Раскопали кое-что. Но особых иллюзий не строй. Процессорный блок по-прежнему играет в молчанку. Хотя есть занятные факты, — Лев, не торопясь, осушил стакан персикового сока, хитро глянул на начавших заводиться товарищей и степенно продолжил: — Перво-наперво, выяснилось, что блок построен с сильными отклонениями от схемы Оскара.

— Как это получилось? — поинтересовался Даниил.

— О! Тут начинается настоящая детективная история. Сначала выяснилось, что файлы с техническим заданием, отправленные на завод, были весьма искусно подменены. В результате были изготовлены не совсем те микросхемы, что спроектировал Оскар.

— Подожди! Удалось выяснить, кто это сделал? И с какой целью?

— Если бы! — развёл руками Лев, — Тот, кто это сделал, был просто суперпрофи. Он одурачил не только весь НИИ, но и мегаподозрительного Оскара. И это только начало!

— Занятно, — нахмурился Даниил, — Что же было дальше?

— Дальше обнаружилась глобальная подмена файлов данного проекта в хранилище самого Оскара!

— Это невозможно! — тут же вскричала Инга. Ярость в её бирюзовых глазах плескалось как штормовое море.

— У нас тоже в это никто сперва не поверил. Но глобальная перепроверка всё подтвердила.

— А система безопасности НИИ? Или там свои гадят? Этот Тарасов куда смотрел?! Татьяна же его сканировала! Она говорила, что он за Оскаром как нянька ходит!

— Инга, пожалуйста успокойся! — и Лев соорудил самую трогательную физиономию, на какую был способен.

— Успокоиться? — вспышка ярости длилась ещё какое-то мгновение, а затем девушку словно окатили ледяной водой. Она уронила голову на руки и почти плачущим голосом извинилась: — Прости. У меня ото всего этого опускаются руки.

По вытянувшемуся лицу Льва Даниил мигом смекнул, что эти слова почему-то слишком сильно задели теоретика.

— Что такое?

— Просто сегодня услышал эту фразу от Оскара.

— От Оскара?

— Да. Он просил всех нас о помощи.

Низкие серые облака неслись над головой словно повозки перепуганных беженцев. Казалось, что стоит им только притормозить, как путники враз решат избавиться от ненужной поклажи. И тогда город зальёт потоками бесконечного дождя. Но это будет только началом. Потом над несчастными жителями начнёт издеваться не по-летнему морозный ветер. Пронизывая до костей, он поселит холод в самые дальние уголки души. Он уже готовится к битве, тренируясь на обнаглевших одиноких любителях свежего воздуха, которые по легкомыслию не чувствуют грядущей войны…

Такие настроения витали в голове Льва, стоящего на открытой смотровой площадке НИИ. Он кутался, отворачивался от бушующего вихря, но тот не желал щадить пришельца, остервенело бросая в лицо смачные пригоршни пыли. Под стать погоде были и мысли теоретика. “Мир умирает. Это не просто страшно. Сейчас гибнут десятки тысяч, а скоро счёт пойдет на сотни миллионов. Мир Даниила погиб. Теперь вот и этот его двойник обречён. Может, всё дело в их похожести? Неужели, природа миров, рождающих хомо сапиенсов обязана быть саморазрушительной?”

Лев тяжело вздохнул, прикрыл глаза и медленно сполз в глубину истинного “Я”. Для представителей полевой формы жизни отрешаться от выстроенного человеческого тела было обычной процедурой, которая позволяла вернуть утраченный комфорт души и гармонию мыслительных процессов. Но сейчас уход от ощущения материального мира не принёс ожидаемого облегчения. Оставшись один на один с собой, Лев отчётливо увидел, что в действительности его куда больше угнетает осознание собственного бессилия. И это ещё сильнее окатило душу кипятком стыда.

Неожиданно черноту мыслей озарил еле заметный проблеск. О чём-то сигналило покинутое тело. Лев незамедлительно вынырнул и уставился на стоящего напротив Тарасова. Тот неуклюже топтался, боясь обеспокоить странного друга. Лев вымученно улыбнулся и проговорил:

— Прости. Задумался. Что случилось?

— Вот результаты ваших тестов, — Тарасов вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок.

Лев скучающе опустил глаза на лист, но уже первая строка хлестнула огненной плетью.