Тройки одна за другой исчезали в камере переброски. Последними в неё зашли Инга, Вероника и Даниил. Всё оказалось столь буднично, что у молодого человека возникло ощущение, будто они просто спустятся на лифте на нижний этаж. Никаких отсчётов, сирен, мигающих фонарей. Ничего такого не было и в помине. Даниил недоумённо хмыкнул, и в этот момент мощнейшая вспышка резанула сразу по всем органам чувств. Вскрикнул он уже в другом мире.

Все восемнадцать членов экспедиции оказались в час-пик в центре какой-то столичной площади. Сквозь них летели автомобили, мимо спешили толпы пешеходов, стайки подростков брели, заткнув уши и уставившись в экраны смартфонов, звуки городской суеты наполняли всё вокруг. А над незримыми гостями в обрамлении серых каменно-зеркальных высоток сияло небо…

— Надо же! Прям как домой попал! — восторженно вскрикнул один из подростков.

И ему тут же начали вторить остальные. Но строгий голос Льва мигом вернул всех на грешную землю:

— Так! Не отвлекаться! Наша работа началась. Действуем согласно плану. Расходимся и приступаем к исследованию информационных потоков. Вы вне досягаемости объектов этого мира, но осторожность соблюдайте! Мало ли какие тут могут быть сюрпризы. Связь между группами — каждые полчаса. Через шесть часов встречаемся тут.

Бежали минуты, шли часы, тянулись дни… Но Даниил не мог отделаться от мысли, что его банально обманули. Экспедиция, которая, по его собственному мнению, должна была вогнать в тоску молодёжь, словно решила отыграться именно на Данииле. Уже в первый день он почувствовал себя парнем, который вынужден таскаться по магазинам, следуя за непоседливой невестой и её неугомонной подружкой.

Ничего интересного в этом мире не наблюдалось. Его просто не могло быть! Мир, тонущий в обыденности и скуке. В отличие от ледяных и продвинутых ребятишек, Даниил не чувствовал в пропитывающих мир информационных потоках ничего необычного. Он слушал обеспокоенные доклады, насыщенные эмоциями и непонятными терминами, вглядывался в глаза юных исследователей и пытался вникнуть в объяснения ледяных. Но с каждым днём всё происходящее ещё сильнее вгоняло молодого человека в тоску. Инга, заметив его угрюмое состояние, поначалу решила не беспокоить расспросами. Но когда в один из последних дней Даниил отказался куда-либо двигаться с места сбора, поинтересовалась:

— Дан, что происходит?

— Происходит? — Даниил разразился гомерическим хохотом, — Происходит?! Это просто шикарный образец сарказма!

— Ты о чём?

— О том, подруга, что здесь ничего не происходит. Я ни черта в вашей научной галиматье не понимаю, но нутром чую, что всё напрасно. Вы только и смогли выяснить, что аборигены создали множество роботов высокой степени интеллектуальности и не заметили, как те обрели разум. А обнаружив это, свалили на них все сферы производства, науки, а затем и культуры. Люди занялись только собой. Но не поняли, что уже давно сами себе стали не нужны. Стоит ли удивляться, что общение им предоставили всё те же роботы. Конечно, парадоксально, что в этой ситуации люди всеми силами открещиваются от электронных собратьев. А создание человекоподобного дроида вообще является преступлением!

— И что ты предлагаешь?

Даниил уже готов был произнести тираду про необходимость изучения исторических предпосылок, про понимание процессов формирования местной морали, про бессмысленность влиять на последствия, а не на причины… Но вместо этого он посмотрел на Ингу каким-то незнакомым взглядом и совершенно неожиданно заявил:

— Я должен походить здесь без кокона. Так я увеличу чувствительность многократно.

— Что? — глаза девушки округлились от удивления.

Но Даниил уже понял, что обладая уникальным сознанием, он явно отыщет что-то важное. Обязан отыскать! Он явственно понял это только сейчас, хотя подсознание вопило об этом с самого первого дня.

— Что ты такое говоришь? Это опасно! И для тебя, и для местных!

— Местным уже скоро будет всё равно. Ты это отлично понимаешь. Экспедиция не нашла ничего существенного. Не отрицай! Дети должны вернуться. И сопровождающие тоже. А я останусь.

— Но… — девушка попыталась протестовать.

— Какие могут быть “но”? Здесь обречённые люди. И я — их единственный шанс!

Даниил с Ингой тихонько сидели в парке. И если девушка, оказавшись в чужом мире, с ужасом озиралась в попытках обнаружить неведомую угрозу, то взгляд молодого человека беззаботно бродил в небесах. Но созерцание лёгких перистых облаков нисколько не занимало Даниила, не было ему дела и до едва колыхающихся крон деревьев. Его серые глаза вообще ничего не видели, как ничего не воспринимали и остальные органы чувств. Ибо сознание целиком было сосредоточено в попытке нащупать такие родные его искусственному мозгу цифровые потоки. Нет, искать их не приходилось, и это были далеко не терабайты полноводных информации рек. Мир давно был поглощен океаном эксабайт.

Сознание Даниила барахталось в этой бесконечной прорве в попытке найти хоть одну нить, соединяющую человека с человеком. Но всё было безрезультатно. Любые запросы, формируемые людьми мгновенно обрабатывались электроникой. Компьютеры тут же создавали для пользователей всевозможные иллюзии от общения в чатах до погружения в виртуальные миры. И ни один человек даже не подозревал, что общается вовсе не с представителем своего биологического вида.

— Инга, мне страшно.

— Что? — девушка испугалась голоса куда сильнее, чем слов, — Давай назад! Срочно!

— Да, погоди ты, — Даниил огорчённо опустил голову и попытался сфокусировать взгляд на собственных ботинках, — Мне страшно не за нас.

— Что? — Инга схватила его за руку, — Всё равно. Надо уходить!

Молодой человек только грустно рассмеялся.

— Уж, кто-кто, а мы тут находимся в куда большей безопасности, чем местные.

— Дан…

— Ты ведь тоже чувствуешь, что они не общаются друг с другом?

— Мы это выяснили в первые же минуты пребывания здесь.

— Да. Но я только теперь понял причину. Они противны сами себе.