Бросив бесполезное занятие, я начала рассматривать другие иллюстрации. Снова эта кривая спираль из камней. Вокруг было множество надписей и ещё каких-то символов. 

А еще ниже паутина из нитей и прялка. Я не знала, что это значит, но кажется, в этой книге была подсказка. Возможно, способ вернуть себя прежнюю скрыт именно здесь. Я никогда не верила в волшебные книги, магию и ведьм. Но после того, что со мной произошло, была готова зацепиться за любую возможность. Если меня превратили в кошку, то должен быть способ вернуться обратно! Почему он не может быть записан в книге?!

— Настя!.. 

Я обернулась на знакомый голос. 

Дима… Он бежал ко мне, не обращая внимания на жутких пугал. Легко перепрыгивал развалины, не сбавляя скорости. Ветер трепал его волосы, отбрасывая их назад, расшвыривал в стороны полы куртки и облепливал майкой очертания мощной груди. 

Даже во сне я любовалась им. Пыталась взять себя в руки и не смотреть слишком откровенно, но сдалась. На него невозможно было не смотреть. 

Он бежал. Бежал ко мне. Такой сильный и красивый, способный решить все проблемы. Я старалась не улыбаться при его приближении и так отчаянно прижимала к животу книгу, что стало больно. 

— Настя! – Дима добежал до меня, с размаха вжимая меня в себя и укутывая горячими даже во сне объятиями. 

Такой счастливой, как сейчас, я не чувствовала себя никогда. Как же приятно он пах… И был таким теплым. Твердым. Надежным. 

Я прижалась лицом к его груди, так отчетливо ощутимой под тонкой тканью. Каждая мышца его тела сейчас принадлежала мне. Каждая твердая выпуклость и впадинка. Сейчас я могла ни с кем им не делиться. Сейчас он был только моим. 

— На-а-астя… Как же я скучал… 

Я хотела получить любое доказательство его тоски по мне. 

— Как сильно? 

Он отодвинул меня от себя и обхватил ладонями мои щеки. Его горячая кожа напротив моей, нахоложенной ветром, обжигала сладкой болью. 

— Очень… Безумно… 

Его поцелуй был на вкус, как то самое безумие. Там, где губы Димы касались моих, вспыхивали огни.

Я оказалась прижата к шершавым кирпичам. Ощущать его сильные руки на себе было до одури приятно. Я переставала соображать, погружаясь с головой во влажный сочный поцелуй. Дима пожирал мои губы, то кусая их, то зализывая причиненную боль.

В голове шумело, а по телу разливался жар. С трудом, но мне удалось оттолкнуть его.

Дима облизнул покрасневшие губы и вдруг протянул мне красивый маленький букет. Бархатистые раскрывшиеся бутоны роз и невероятной красоты голубые цветы, названия которых я не знала.

— Это извинения… За то, что ты оказалась права. Я снова тебя оставил…

Я вдохнула нежный аромат цветов:

— Этим не отделаешься…

Его глаза лихорадочно блестели, когда он гладил мои щеки:

— Все, что ты захочешь.

Я хотела лишь одного:

— Возвращайся поскорее. Без тебя так плохо…

Здесь, во сне, я могла быть самой собой. И в то же время, могла соврать всем и себе, что происходящее – неправда. Просто фантазия.

Я положила книгу обратно в печь и запустила ладони ему под майку. Мягкое покалывание волосков на его твердом животе казалось почти реальным. По телу прошла дрожь от прикосновения к его горячей гладкой коже. Я помнила все его родинки и шрамы. Могла найти их с закрытыми глазами.

Мой любимый шрам – последний, шершавый и выпуклый, справа от пупка. От него до сих пор вилась тонкая ниточка боли.

Дима тихо застонал и намотал мои волосы на кулак. Оттянул назад голову, заглядывая в мои глаза.

— Тебя кто-то обижает?

Если я скажу, что это его собственная мать, поверит ли он? Я бы не поверила. Слово чужого человека против слова того, кого я знаю всю свою жизнь. Но моя мама и не была похожей на его.

Я покачала головой. Не хочу говорить. Что если он подумает, что я хочу их рассорить? Выбирая между мной и матерью, на чью сторону станет он? Не хочу знать. Я не смогу его лишиться. Без него просто не выдержу. Лучше промолчать…

Я опустила взгляд туда, где под майкой выделялись мои ладони:

— Я по тебе скучаю…

Я опустилась на колени и осторожно задрала его майку. Смуглая кожа манила прикоснуться. Мышцы подрагивали и сокращались. Дима тяжело вздохнул, и я бросила на него неуверенный взгляд. Я что-то делаю неправильно?

Его грудь поднималась и опадала от тяжелого дыхания, а губы смыкались и размыкались, словно он хотел что-то сказать.

Думает остановить меня?

Пока он ничего не сделал, я осторожно провела подушечками пальцев по шраму. Дима застонал, и я тут же убрала руку.