— Н-не против? К-кристиночки? – Кажется, она не верит в собственную победу. 

Даю ей еще секунду почувствовать надежду и спокойно качаю головой:

— Нет, не против того, чтобы мной вертели. Я же подкаблучник. Сейчас доем и пойду мириться. 

Отец начинает громко кашлять, но я вижу, что он пытается сдержать смех. Стучу его по спине, пока мать пытается осмыслить услышанное. 

Ей требуется не много времени, чтобы понять, что хрен меня проймешь Кристиной и всеми ее прелестями, но я слишком хорошо знаю мать – так просто она не сдастся. 

Ну да. Тут же она начинает болтать о каких-то общих знакомых, и разговор сворачивает во вроде бы мирное русло. Относительно мирное, потому что звучат какие-то дикие бабские сплетни, из которых выходит, что все женское население планеты – лютый шлак, и вот только три конкретных представительницы – сидящие на этой кухне – последние святые. 

Отец старается не слишком сильно закатывать глаза, а я не выдерживаю. Тянусь к телефону. 

Еще в прошлый раз, когда гуляли с Настей по торговому центру, я купил ей мобильный. Сразу после магазина белья заскочил в салон связи и выбрал смартфон, который должен всегда быть при ней. Если вдруг она превратится, когда меня не будет дома. 

Но до командировки его даже не отдал. Наверное, она права – хреновый из меня ухажер. Но теперь мы можем быть на связи. 

Сердясь на самого себя, что не смог проявить выдержку, и одновременно, сгорая от тоски по ней, быстро набираю: «Ну как, интересно сидеть одной?».

Я боялся… Боялся, что она не ответит. Что она снова превратилась обратно. 

Я хотел сорваться к ней. Я и так все время далеко от нее. Невозможно так жить. Как будто меня все время разрывает на куски. 

Телефон завибрировал, и я сжал корпус с такой силой, что едва не сломал. Шум голосов отошел на второй план, стал вообще неслышным, когда я проводил пальцем по экрану. 

От нее… Я задержал дыхание. 

«Вполне».

И это все? Все, твою мать? Больше сказать нечего? Я едва не швырнул смарт в стену. 

Дрожащими от ярости пальцами набрал еще одно сообщение:

«Неужели, книжка настолько интересная?»

Ее следующий ответ довел до точки кипения. Я думал, мой кот – злой лентяй. Нет, мой кот – монстр и манипулятор. 

«Я не читала».

Ну, бля**, чудесно! И чем же ты занята?! 

В моей работе выдержка была одним из главных качеств. Она не раз сохраняла мне жизнь. Но сейчас… сейчас все летело к чертям так стремительно, что меня начинало шатать. 

Игнорируя все попытки матери и ее ручных шалав заговорить, я стучал по экрану. 

Дима: «А что ты делаешь?»

Настя: «Изучаю твои пристрастия».

Ла-а-адно, ей удалось меня удивить. Причем, сильно. 

Дима: «Какие еще пристрастия?»

Настя: «Которые находятся в закладках».

Я никак не мог сообразить, о чем она. Видимо, рядом с этой девушкой я стремительно тупею и превращаюсь в дурака. 

Дима: «Ты выиграла – можешь радоваться. Мне умолять тебя объяснить».

Я нервно постукивал пальцами по столешнице, пытаясь хоть немного вернуть контроль. Но со следующим сообщением он рассыпался в прах. 

Настя: «Не буду врать, что случайно, но я нашла порно, которые ты смотришь. У тебя своеобразный вкус».

Меня кинуло в жар. Дышать моментально стало нечем, и я почувствовал, как на шее затягивается удавка, а член набухает снова. Она доведет меня. Уже довела. 

Пока я пытался взять себя в руки, вдогонку пришло следующее сообщение. 

Настя: «Нет, серьезно, никогда бы не подумала, что тебе нравится ТАКОЕ. Это вообще возможно?».

Сквозь зубы прошипел ругательство и заслужил удар локтем от отца. 

Да ладно! Я взрослый мужик. И это мой дом. Две двери отделяют меня от женщины, которую я хочу отыметь во все щели. Вот же стерва. Лишила меня разума. 

Я остервенело продолбил по экрану:

«Вот сейчас и проверим».

Я выскочил из-за стола, едва не снеся его к чертовой матери. Посуда звякнула, а мать удивленно вскрикнула:

— Дима?! 

Я вылетел в коридор, надеясь, что мой стояк никто не заметил. Да и плевать! Я у себя дома! 

Уже из коридора прорычал:

— Все отсюда выметаются! Больше повторять не буду. 

Что они там возмущенно бухтели, я уже не слышал. Задыхаясь от бешеной смеси ярости и возбуждения, ворвался в комнату. 

Настя лениво раскачивалась в кресле, закинув свои потрясающие ноги на подлокотник. Она прижимала палец к губам, задумчиво глядя в экран. 

Увидев меня, широко распахнула невинные голубые глаза, и покраснела. 

Черт… Ее румянец мог воспламенить даже воду. 

Стоило мне сделать шаг, как ее растерянность сменилась воинственностью. Она упрямо вздернула подбородок и попыталась захлопнуть крышку ноутбука, но я успел сдернуть его с ее колен.