Первая мысль — что его послал Исаев, была мной отброшена. Уж на кого-кого, а на вышибателя дверей Пьер уж никак не походил.

В конце концов любопытство победило. Я приоткрыла дверь и посмотрела на гостя через щелку:

— Привет.

— А мы в шпионов играем? — приподнял он идеально очерченные (а скорее даже идеально выщипанные) брови.

— Ты один? — уточнила я, открывая дверь чуть шире.

— Нет, со мной целый табор цыган и мы пришли тебя грабить! Скорее прячь все золото!

Не удержавшись, я хмыкнула. Отступила в глубину дома, позволяя ему пройти.

Посреди узкой прихожей более, чем скромной квартирки, которая годами не видела нормального ремонта, Пьер смотрелся как какаду среди вечных льдин. Чужеродно, неестественно.

— Зачем ты тут? — спросила я, не став долго ходить вокруг да около.

— Ну, если помнишь, у нас сегодня был назначен урок, — отозвался он неодобрительно. — Но вот незадача — ученица сбежала!

— И ты приехал, чтобы во что бы то ни стало дать мне урок? — непонимающе уставилась на него я.

— Я приехал, потому что Исаев меня выгнал с такими утробными криками, каких я в жизни не слышал. А значит, дело неладно. Милочка, а мы что, так и будем разговаривать здесь?

— Извини, — спохватилась я. — Могу предложить тебе чай, но угостить мне нечем, в холодильнике шаром покати.

— Ты что, здесь не живешь? — спросил он, проходя за мной на кухню. — Впрочем, я бы на твоем месте тоже не жил, — добавил со смешком.

— Да вы хам и сноб, батенька, — недовольно откликнулась я, складывая на груди руки.

— Не обижайся, — сказал Пьер неожиданно мягко. — Я сам родился далеко не с золотой ложкой во рту и не на шелковых простынях.

— Вот как? — спросила я, наливая ему чай. Погружаться в детали его биографии не планировала, сказала это скорее просто для того, чтобы что-то сказать.

— Представь себе, — театрально вздохнул он.

А я вдруг с удивлением поняла, что все это время он разговаривал без своей наигранной жеманности! Продолжая смотреть на него удивленно, уточнила:

— Так зачем пришел? Уж явно не для того, чтобы попить чай из пакетиков.

Показалось, что после этих слов Принцесса Гита со свисающей из чашки бирки взглянула на меня осуждающе.

— А он, кстати, не так и плох, — заявил Пьер, а затем откинулся на спинку стула и, внимательно посмотрев на меня, парировал вопросом на вопрос:

— И что, я не могу навестить свою ученицу?

— Я больше не твоя ученица, — сухо ответила ему. — С этим покончено. Так что, если тебя прислал Исаев, можешь ему передать…

— Я тебе не передаст, — отшутился неБезухов. — Слушай, девочка… я просто подумал, что, быть может, могу тебе как-то помочь.

— И как же? — криво улыбнулась я.

— Ну, нетрудно было догадаться, что там у вас происходит. Деньги нужны, да?

— С чего ты взял? — тут же резко вскинула голову я.

— Всем нужны деньги, — тонко заметил он.

Спорить было глупо. Деньги действительно были мне нужны. Но влезать в новые долги с непонятными последствиями я вовсе не планировала.

— Не понимаю, как ты можешь помочь, — откликнулась глухо.

— Ну, предложить работу, например? — насмешливо заметил Пьер.

Я взглянула на него настороженно. Уже успела четко уяснить — в их мире, среди дорогущих вилок и ножей, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Конечно, этот человек вряд ли намерен был покушаться на мое тело и все же… я не думала, что это предложение пахло чем-то хорошим.

— Давай конкретнее, — все же попросила я.

— Мне нужна модель для одного интернет-проекта.

— Нужно будет раздеваться?

Дрожь в голосе от одного лишь этого предположения скрыть не удалось. Но Пьер лишь поморщился на мою реплику:

— Девочка, мы что, в девяностых? Я не собираюсь тебя лапать, если ты об этом.

— Тогда не понимаю, где подвох.

— Ну, позвони мне, когда поймешь, — отозвался он, с достоинством поднимаясь с места. — Спасибо за чай.

Конечно, первым делом после того, как сумела хоть немного прийти в себя, я отправилась к маме. Было страшно показываться ей сейчас — мне казалось, что мама все поймет по одному лишь моему лицу. И вместе с тем… мне нужно было ощутить присутствие рядом с собой кого-то близкого. Нужно было увидеть ее и попытаться убедить себя, что я пережила это все не зря. Ведь это было ради нее.