Вынув из кармана мобильник, я набрал номер телефона Павла. Он отвечал за то, чтобы я оставался жив, несмотря на все желания конкурентов избавиться от меня особо кровавыми способами.

— Да? — ответил он, на что я кратко, но с подробностями, в которых превалировал в основном мат, рассказал о произошедшем.

Получив заверения, что Павел скоро будет, я подал руку Марине. Она вложила в нее ладонь без лишних слов, после чего мы оба принялись взбираться на обочину. Неподалеку уже остановилась машина, вероятно, ее водитель притормозил, чтобы нам помочь. И он уж точно не был источником этой аварии. Его, кстати говоря, и след простыл. Но с этим должен был разбираться вовсе не я.

— С нами все в порядке, — заверил я мужика, спешащего к нам. — Спецслужбы только вызови.

— Уже вызвал, — откликнулся он. — У меня аптечка есть. Нужна?

Я отмахнулся и стер рукавом струйку крови, стекающую из брови на глаз. Что-то больно много происшествий за последнее время для моей распрекрасной морды лица.

— Ничего не видел? Ну, кто в нас влетел, имею ввиду?

Прищурившись, посмотрел на мужика. При этом сжимал хрупкие пальцы Марины с такой силой, что мне казалось, будто могу их переломать. Но она не протестовала, а эта близость, казалось, придавала мне сил.

— Не видел, — замотал он головой. — Но если чем помочь нужно — говорите.

Я еще раз осмотрелся, воссоздавая в голове картину произошедшего. Мы ехали за город. Откуда взялся этот урод, я понятия не имел. Просто словно возник из преисподней и туда же скрылся. Испугался последствий? Вполне. Или же это была спланированная акция и мне грозила опасность? Мало того, она грозила еще и Марине…

— Да вроде как не нужно, — ответил я. — Сейчас мой человек приедет и будем решать, — ответил мужику, и тот, пожав плечами, уехал.

— Мы с этим разберемся, — твердо сказал Павел, который прибыл туда, куда я его вызвал. — Сейчас подтяну ребят, они быстро вычислят, кто это был.

Я устало растер шею ладонью. По правде, мне сейчас хотелось лишь одного — уехать отсюда ко всем чертям и больше не видеть этого треклятого шоссе. Но я был обязан оставаться до того момента, пока не перестану быть нужным.

Марина уже была усажена в салон машины Павла, где сейчас и находилась в относительном комфорте.

— У тебя другого варианта нет, — мрачно сказал начальнику безопасности. — И я твою тачку заберу. Потом за ней заедешь.

— Без проблем, — мигом откликнулся Павел. — Сергей меня подхватит.

Я постоял еще некоторое время, с ленивым интересом наблюдая за тем, как мою машину достают из кювета, после чего направился к тачке Павла. Сел за руль, завел движок.

— Куда мы сейчас? — тихо спросила Марина, и я тут же ответил:

— Ко мне.

И в этот раз с моей стороны не было желания отдавать приказы, а со стороны девочки — противиться тому, что было самым верным.

Мы добрались до моего дома в полном молчании. Я раз за разом задавал себе вопрос — что это, мать его, было? И не находил на него ответа. Покушения на меня, как я надеялся, остались в прошлом. А таких топорных, как это, не имелось вовсе. Так что вообще случилось, черт бы все побрал?

— Ты волновалась за меня? — спросил я самую феерическую чушь, которую в этот момент можно было только спросить, когда помог Марине выйти из машины.

Прижал девочку собой к холодному металлу и взглянул в глаза, в которых тут же утонул.

— Да, — ответила она, и в этих двух буквах искренности было столько, сколько я не слышал от всех женщин моей жизни разом.

— Идем, — произнес на выдохе, после чего повел Марину к своему дому, который, как я надеялся, рано или поздно должен был стать нашим.

Я удивлялась сама себе.

Согласиться добровольно ехать в тот дом, из которого с таким ужасом бежала — еще вчера эта мысль показалась бы мне нереальной. Еще недавно я была уверена, что ни за что, ни при каких обстоятельствах не войду под эту крышу снова.

Но это случилось. Все пережитое за сегодня перевернуло мои мысли с ног на голову, перетряхнуло эмоции, как землетрясение, смешало все внутри в какой-то адский коктейль. И все, что я знала в этот момент, когда переступила порог особняка Исаева — это то, что я не хочу сейчас быть одна. Попросту боюсь этого до слепого отчаяния, до истеричной паники.

А еще правда была в том, что идти мне было не к кому. Не так давно я переживала о том, что после продажи квартиры нам с мамой будет негде жить, теперь же… Теперь внутри клокотало больное, разрывающее душу ощущение, что идти мне не некуда, а просто не к кому.

И не только потому, что мама думала, будто мы с Исаевым благополучно отдыхаем на озере. А главным образом потому, что ей, кажется, было совершенно все равно, где я и с кем. В какой-то момент мне даже показалось, что ее волнует только то, насколько Камиль состоятелен. И это так не вязалось с моей матерью, которая столько лет терпела рядом отца-алкоголика и верила, что он бросит…