Взаправду, как подросток пятнадцати лет, что меня в данный конкретный момент особо напрягало. Почему-то.

— Еще не хватало, — фыркнула Марина. — Сначала на себя в зеркало посмотри.

Я видел, что ее так и продолжает потряхивать от пережитых эмоций, и надеялся, что виной тому еще и страх за меня. Нет, я совсем не желал, чтобы девочка боялась, но, черт бы все побрал, понимать, что я ей небезразличен, было бы весьма… приятно.

— Мда уж. Явно не Джастин Бибер, — ухмыльнулся я, глядя на свое отражение.

Из зеркала на меня смотрел весьма себе покоцанный Камиль Исаев. Вопросов на ближайших довольно важных переговорах явно будет не избежать.

— Это точно, — согласилась Марина. — Умойся и приходи на кухню, сейчас придумаем, чем обработать твои раны.

А мне нравился ее тон. Даже картинки в мозгу закружились, совсем не те, какие должны бы появиться, когда тебе расквасили морду лица.

Я осторожно смыл кровь, вытер лицо полотенцем. Кругом старался не смотреть, потому что злился. На себя. Из-за моего поступка Марина вновь оказался в тех условиях, которые не должны были окружать мою девочку. Но с этим разберемся позже.

— Садись. Сейчас приложу холодное, — кивнула Марина на стул, когда я очутился в маленькой кухне.

Она старательно отводила взгляд и, мне чудилось, как будто ей неудобно за то, где мы с ней находимся.

— Мммм, лед, — констатировал я, когда Марина приложила пакет к моему лицу. — К нему бы не помешало виски.

— Такого не держу. И пить сейчас — не лучшая идея. Тебе нужно показаться врачу.

— Мне нравится, что ты за меня волнуешься, — признался я и тут же охнул, когда Марина сильнее вжала лед в мои боевые раны.

— По правде говоря, я шокирована тем, что ты на него набросился, — пробурчала она.

Я невольно вскинул брови.

— А что нужно было сделать? Сказать, что дочка у папочки уже слишком взрослая, и оставить вас наедине?

Марина поджала губы, но мне казалось по взгляду, которым она меня окинула, что мои слова скорее пришлись ей по душе, чем нет.

— Мне завтра рано вставать, — ответила она совсем не на ту тему, о которой я ее спрашивал.

Повторять дважды или пояснять очевидное, мне было не нужно. Я поднялся со стула, предварительно отложив пакет. И сделал то, чего мне хотелось. Склонился к Марине и невесомо прикоснулся губами к ее щеке.

Девочка задышала чаще, то ли от неожиданности, то ли от испуга.

— Спокойной ночи. Спасибо за скорую медицинскую помощь, — усмехнулся я, после чего вышел из ее квартиры, хотя мне очень хотелось остаться.

— Ой, б*я! — не сдержался Ежов, входя в мой кабинет. — Я даже спрашивать не стану, что случилось.

Он подошел ближе и вздохнул. Вот только его комментариев мне сейчас и не хватало.

— Не спрашивай. Переговоры, похоже, тебе вести.

— Да я уж вижу.

Он усмехнулся и, опершись ладонями на спинку кресла, стоящего напротив меня, осторожно уточнил.

— Я же верно понимаю — это из-за нее?

Я мгновенно ощетинился. Внутри все вскипело, как это случалось всегда, когда Дима пытался завести речь о Марине, причем с весьма конкретными целями.

— Это из-за одного чудака на букву «м», который слишком лез ко мне и Марине, — отрезал я, намекая тем самым, чтобы Ежов умудрился вовремя заткнуться.

— Ясно, — пожал плечами Дима.

Он отошел к окну и засунул руки в карманы брюк. Я повернулся в кресле и склонил голову набок. Некоторое время Ежов пристально смотрел на меня, словно решал, стоит ли что-то говорить. Ну, или о чем-то сам с собой размышлял. О том, что по каким-то причинам не должно было стать мне доступным.

— Какие-то проблемы? — приподнял я бровь.

— Никаких. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Я проведу переговоры в лучшем виде. А ты…

Я ожидал услышать то, что совсем мне не понравится, но Ежов ответил поспешно:

— А ты может скатаешься куда-то отдохнуть и прийти в себя? Видок у тебя еще тот.

— Спасибо, что напомнил.

Потерев саднящий подбородок, я задумался над словами Димы. В них определенно что-то было. И в том, чтобы меня в этой поездке сопровождала Марина — особенно. Ей ведь тоже совсем не помешает сменить «картинку».

— Может, ты и прав, — добавил я после паузы. — Только сначала хочу убедиться, что без меня здесь не случится бедлама.