Полинка, заметив, как начинает вытягиваться мое лицо, быстренько переключила внимание газетчика на себя, продолжив расспрашивать о привычках и предпочтениях драконов. Я же, лихорадочно припоминая, что, согласно карте маньяка, приехала в Тияшки именно с востока, сопоставляла время, место и обстоятельства.

А не из-за проклятой ли башни драконы закрыли границы?! Но если все именно так, то люди обязательно должны были слышать хоть что-то об этом месте! Не может быть, что маньяк разнюхал, а пронырливые журналюги — нет!

Но как узнать об этом и не вызвать подозрений?

— Вот бы хоть одним глазком глянуть на дракона! — мечтательно прикрыла глаза Полинка, думая в том же направлении, что и я. — Или на их города… Как думаете, каков их быт? Наверное, у них просто огромные дома, чтобы помещаться в них даже в основной ипостаси.

— Совсем нет, — улыбнулся газетчик, откровенно умиляясь наивности собеседницы и не подозревая, что та лишь ловко им манипулирует. — Стражи действительно предпочитают селиться в горах, на долгие годы выбирая себе пещеру по вкусу, а вот остальные живут в самых обычных домах. Человекоподобный облик очень удобен для повседневности, знаете ли. Мой знакомый рассказывал, что у них всего один крупный город — столица, где всем заправляет правящая ветвь Хрустальных драконов, но есть и такие, кто любит сельский уклад или вовсе одиночество. Один такой отшельник-дракон даже долгое время жил совсем рядом с нами, выстроив себе башню в самом глухом уголке леса. Старожилы поговаривали, что он был последним из своего рода и все время проводил в экспериментах, а кто-то и вовсе утверждал, что он стал отступником даже среди своих, но о нем уже давно ничего не слышно, а после закрытия границ, сами понимаете, и не видно.

— Наверное, быть последним из рода очень грустно, — с сочувствием вздохнула подруга. — Но разве драконы могут стать отступниками? Вы же сами говорили, что они — само совершенство.

— И я не отказываюсь от своих слов! — Газетчик на пару секунд изобразил оскорбленную невинность, но почти сразу воровато огляделся, словно нас кто-то мог подслушивать (я тоже напряглась, но не почувствовала зуда слежки), после чего доверительно склонился к нам и таинственным голосом произнес: — Но ходят слухи, что из-за своих экспериментов он повредился в уме и замахнулся на запрещенную магию. За это Повелитель драконов запечатал все его знания и способности в родовую книгу и навсегда запретил появляться в своих землях. А так как он последний из рода и уже стар, чтобы оставить потомство, то, сами понимаете, после его смерти все канет в небытие. Правда, некоторые глупцы утверждают, что есть способ завладеть книгой и стать равным по силе самому Повелителю драконов… — Пэруш оценил ширину наших глаз и громогласно расхохотался, словно только что рассказал великолепную шутку. Потом снова надулся от важности и резюмировал: — Но лично я считаю, что это абсолютная чушь, леди. А уж я-то в достоверности слухов разбираюсь, поверьте. Но даже если хотя бы часть из этого — правда, мы с вами об этом никогда не узнаем. Граница-то закрыта.

— И нет никакой возможности ее пересечь?

— Если и есть, мне об этом неизвестно.

— Как же это все увлекательно. — Полина жестом показала, что будет закругляться, и я едва уловимо кивнула, соглашаясь. Все, что можно, мы, скорее всего, уже узнали, а дальше надо хорошенько это обдумать. Да и надоел уже, на самом деле, этот словоохотливый тип, все плотнее прижимающийся бедром к Полинке, что, даже на мой непредвзятый взгляд, нарушало все нормы приличий. — Но нам, к сожалению, пора. Было очень приятно провести с вами время, кэр Бенедикт, увидимся как-нибудь снова.

Не давая газетчику шанса назначить новую встречу или хотя бы продлить эту, Полинка резво подхватила меня под руку, и мы дружно сбежали от добровольного информатора, вовремя спрятавшись от него сначала за одним кустом, а затем за вторым.

— Оторвались? — Полностью доверившись мне в этом вопросе, подружка с облегчением вздохнула, когда я утвердительно кивнула. — Блин, какой же он все-таки противный! Драконы — само совершенство, — передразнила она его. — Мы — всего лишь люди… — Зловеще прищурилась и наставила на меня палец. — Слышь, ты, дракон! Только попробуй так хотя бы подумать! Сразу вспомню, кто у меня домашку по биологии списывал и не мог прилично тычинки изобразить!

Шутливо приподняла руки, сдаваясь на милость госпожи лучшего стоматолога года, и практически в ту же секунду почувствовала на себе внимательный посторонний взгляд. Не такой, когда смотрит обычный прохожий, разглядывая всех подряд, а чересчур персонализированный, словно неведомого наблюдателя интересовала я, и только я. Но при этом совершенно отличный от того, что был у следившего за нами раньше. Тогда я чувствовала легкий раздражающий зуд, а сейчас как будто прохладная ладонь легла на затылок и держит.

— Ди? — Полинка сразу заметила напряжение, промелькнувшее на моем лице, и забеспокоилась. — Что такое?

— Пока не пойму. — Раздумывая, дать понять наблюдателю, что я его чувствую или нет, в конце концов обернулась и посмотрела четко туда, где он, по моим ощущениям, стоял. Но в том месте лишь шевельнулась веточка куста от легкого ветерка, да на цветок опустился толстопопый шмель. — Да что ж такое-то?!

— Ди, в чем дело?

— Слежка, — буркнула недовольно, злясь на себя, что, несмотря на все мое мнимое совершенство, не могу засечь наблюдателя. — Но какая-то чересчур профессиональная.

— Госпожа Паранойя? — сочувственно предположила Полинка, но в ее глазах промелькнула тревога. — Думаешь, драконы? Человека-то ты наверняка бы засекла.

— Не знаю, — вздохнула я, качая головой. — Уже ничего не знаю. Давай лучше вернемся на постоялый двор. Там хотя бы стены есть.

Он нашел последнего из рода очень быстро, в первом же приграничном городке. Он и не скрывался. Точнее, она. Усомнился и перепроверил целых три раза. Но нет, все верно.

И это было странно.