Точно! Как я могла забыть! Вернее, я постаралась забыть. Потому что тот художник был очень назойлив, не понимал прямых отказов. А когда я сказала ему максимально резко: «Между нами ничего не будет. Уходите! Оставьте меня!», он зло прищурился и ответил: «Ты пожалеешь, что разбила мне сердце».

— Демьян… — лепечу я, — вам лучше…

— Тсс! — тянет он с маньячной улыбкой. — Твой муж и его подельники прозвали меня Гестапо. Мне это нравится больше. И скоро ты узнаешь почему…

ВАЛЕРИЙ

Блядь! Наша с Ингой свадьба! Чувство такое, словно я объебал саму смерть. Просто поверить не могу! И дождаться, когда моя девочка спуститься ко мне. Нервничаю так, чуть ли не галстук грызть начинаю.

Бля, всё ещё кажется — сплю. Щаз проснусь, а вокруг — аццкий пиздец. В душе зреет уверенность, что все не может пройти гладко, отчего в груди спирает дыхание, в затылке и висках неприятно ноет, а пальцы мелко дрожат, выдавая напряжение. Дважды подходил Темка с одним и тем же вопросом: «Все в порядке, брат?» А я не знаю, что ему ответить, предчувствия — не улики. Но отчего же так-погано-то? Ведь сегодняшний день, по сути, — самый счастливый в моей жизни! Инга станет моей женой, законно и официально. Уже скоро! Все в сборе и ждут появление невесты на этом празднике жизни.

…какой-то седьмой чуйкой понимаю: она на лестнице! Вскидываю голову и…охреневаю. Это прелестное создание не может принадлежать нашему грёбанному грязному миру. И уж тем более — мне.

Инга сегодня так хороша, что у меня перехватывает дыхание. В этом воздушном платье она нереальна. Дунешь — и улетит в небеса. Где ей самое место.

Но она подходит ко мне! Улыбается мне! Протягивает мне маленькую нежную ладошку!

Боже! Если я сплю, то пусть мой сон не заканчивается! Дальше действительно всё, как в сказке. Как во сне говорю «да», и так же слышу её нежный ответ.

Прихожу в себя лишь когда церемония заканчивается, и я подхватываю на руки уже…жену!

Держать в объятиях любимую женщину, которая ждёт твоего ребёнка, — это космически! Инга сейчас будто светится изнутри той извечной женской мудростью, которая всегда присуща матерям. И у меня замирает всё внутри от трепетной нежности. Ведь сейчас в моих руках целых две драгоценных жизни. И мне хочется орать на весь мир, как я люблю их. Насколько бесценны они для меня.

Мы едем фотографироваться и вволю дурачимся. Меня, наконец-то, слегка отпускает, и я позволяю себе просто расслабиться, наслаждаясь тем, что могу на законных основаниях обнимать свою девочку. Свою жену.

Поднимаю её вновь на руки — мне это никогда не надоест — и несу к машине.

Инга игриво шепчет:

— Приостановись.

Послушно замираю, а она — кидает мне через плечо букет. Ну да, есть у невест глупые, но милые традиции. Пусть развлекается, мне не жалко. Раздаётся девичий визг — это Тёмкины «бывшие» кидаются за связкой цветов. А потом доносится короткое: «Упс!».

Оборачиваюсь: ну надо же, букет-то Тёмыч поймал! Всё, братишка, если верить этой традиции — быть тебе окольцованным.

У нас на свадьбе вообще гендерный перекос гостей: мужчин приглашено значительно больше, чем дам. Даже бывшие подружки братца не спасли положение. Своих коллег по галерее Инга приглашать отказалась наотрез. Уж не знаю, что у нее там произошло в этом серпентарии, но настаивать не стал. Егоров предложил позвать девочек из Управления — всякую бухгалтерию и юристок, но я отказался, а теперь сожалею.

В ресторане сказка продолжается: мы кружимся в танце под нежную песню о любви. Инга тихонько подпевает — будто шепчет мне одному эти слова…

Счастье…Абсолютное, совершенное, моё…

У меня никогда не было ничего по-настоящему своего. А теперь — моё собственное счастье.

Инга просит остановиться прежде, чем замолкает музыка.

— Прости, — немного виновато бормочет она, — закружилась… мне надо… в дамскую комнату…

Отпускаю мою волшебную девочку, мою маленькую жёнушку. Нелегко ей сейчас.

Но как только Инга выпархивает из моих объятий, в душу снова вгрызается паника…

А тут ещё вижу, как ко мне с недовольной мордой торопится Бес — весь мой спецназ гуляет на моей свадьбе наравне с парнями менее законного толка.

 Бес, наконец, добирается до меня и рапортует:

— Валерий Евгеньевич, мы засекли отъезжающую от ресторана тачку, которая, кажется, числится в угоне! — боец с трудом переводит дух, совсем размякли без нормальных тренировок, но мне все не до этого.

— Кажется? — ехидно выгибаю бровь я.

— Мы можем пробить, но это время, они уйти уже успеют! — понятно, решение, как всегда, должен принимать старший. И заодно доходит: вот оно то, что не давало мне покоя!

— Найдите Ингу Юрьевну и заприте ее в безопасном помещении. Охранять ценой родных почек! — спокойно отдаю распоряжение я.