Даша выдержала паузу:

— Я сказала, что в результате их визита у тебя пропало фамильное серебро.

— Что?! — У Паэгле от удивления вся сердитость слетела. — Ты обвинила моих гостей в краже? Ты что, ненормальная? Что они обо мне теперь подумают?

— А какая тебе разница? — Даша не преминула напомнить вредной подруге ее же слова: — Они ведь тебе не друзья.

— При чем здесь это!

— А при том. — Скрестив руки на груди, Даша посмотрела бывшей однокласснице прямо в глаза: — Кто-то сообщил твоим знакомым, что я детектив.

Юлька заморгала.

— Не может быть.

— Представь себе, может.

— Кто?

— Откуда я знаю! Тебе виднее.

— Черт! — Паэгле в сердцах ударила по столу. — Черт! Черт! Тем более ты не должна была с ними встречаться.

— Это почему?

— Потому! Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцами и говорили, что я нанимаю частных детективов ради каких-то пропавших ложек!

— Успокойся, я сказала, что это не просто ложки, а бабушкино наследство.

— Поправь меня, если я ошибаюсь. — Паэгле сосредоточенно сдвинула брови. — Ты приходила к людям и спрашивала: «Не вы ли обворовали на прошлой неделе квартиру вашей знакомой?» — и по выражению их глаз делала выводы о том, кто именно мог отравить рыб?

— Разумеется, нет. Как мы и договаривались, я выдавала себя за домработницу, но когда Истомин, глядя мне в глаза, заявил, что знает, кто я есть на самом деле, что мне оставалось делать? Пришлось придумать историю про серебро. И он тут же назвал мне имя еще одного человека, побывавшего в тот вечер у тебя дома. В связи с этим вопрос: почему ты мне ничего о ней не сказала?

Наверное, переход был слишком неожиданный, потому что Паэгле, не задумываясь, ответила с легкой растерянностью:

— Она здесь ни при чем.

— Откуда такая уверенность?

Но, получив несколько секунд на размышление, Юлька тут же замкнулась:

— Просто знаю, и все.

Тогда Даша разозлилась не на шутку:

— Юль, приди в себя! Если ты действительно хочешь узнать правду, то позволь мне действовать так, как я считаю нужным, и начинай говорить сама. А если по-прежнему будешь продолжать скрывать какие-то факты, то далеко мы не уедем. Итак, почему ты исключила из списка подозреваемых Шувалову?

— Ты с ней уже разговаривала? — хмуро спросила Паэгле.

— Слушай, у тебя евреев в роду случайно не было? — Даша снова скрестила руки на груди. — На вопросы принято отвечать, а не задавать встречные.

Юлька упрек проигнорировала.

— Так разговаривала или нет?

— Еще нет. Но обязательно буду.

— Ну вот когда поговоришь, тогда все поймешь сама.

— И все-таки?

Некоторое время Паэгле словно колебалась.

— Маринка немного не в себе, — нехотя выдавила она. — И помешана на животных. Я скорее поверю, что она убьет человека, а не рыбу.

Теорию о женщинах и домашних животных Даша уже слышала.

— И все-таки в чем конкретно заключается ее странность?

— В поведении, разумеется. А как бы ты себя вела, если бы все «твои мужья умирали скоропостижной смертью?

Даша в упор смотрела на подругу. Так же, как и Истомин, Юлька воспринимала биографию таинственной вдовы как должное. Но неужели такому разумному человеку в голову не приходила одна простая мысль?

— А тебе не кажется это странным?

— Что именно?

— Что все ее мужья умирали?

— Нет. — Паэгле глянула поверх очков. — Почему мне это должно казаться странным?

Даша со вздохом отвела взгляд. Видно, они там все с приветом.

— Юля, один — это случайность, два — совпадение, три — закономерность. Неужели даже расследования не было?

— Откуда мне знать! Я что, в милиции работаю...

— А в институте это обсуждали?

— Со мной — нет. — Узкие губы вытянулись полоской. — И при чем здесь мои рыбы? — Паэгле уже не скрывала раздражения.

— Пока не знаю.

— Тогда оставь Шувалову в покое. Мне нужен тот, кто отравил моих рыб.

— А если это она?

— У нее не было мотива.

— А у остальных был?

— Да, был.

— Могу я узнать какой?

— Нет, не можешь.

Это было поразительно.

— Почему?!

— Потому что не имеет значения. Тебе это ничем не поможет, а распространяться о своих отношениях с кем бы то ни было, я не намерена.

Даша сжала кулаки, она испытывала сильное желание послать бывшую одноклассницу к черту еще раз и уехать, на этот раз окончательно. Но тогда не надо было возвращаться: начать собирать вещи по новой смешно.