— Спасибо, — прошептала она.

Он провёл по её телу руками, словно проверяя эффективность своей работы или на наличие оставшихся ран.

— Ты выглядишь лучше, — заметил Константин.

— Такое ощущение, будто я могу пробежать марафон, — ответила Дарья.

Он зловеще улыбнулся.

— У меня на тебя другие планы. Но сначала давай приведём тебя в порядок.

Константин помог Дарье подняться на ноги, которые были удивительно устойчивы, учитывая, что она только что частично превратилась в камень.

Обняв её за плечи, он направился в ванную, где оставил душ включённым, и комната наполнилась паром.

Он повернулся к ней и расстегнул её блузку.

— Я сама могу, — заикаясь, пробормотала Дарья, чувствуя, как от его пристального взгляда щеки заливает румянец.

— Уверен, что можешь, — согласился он, стягивая с её плеч окровавленную и почерневшую блузку, а затем пальцами обводя контуры её фигуры. Константин бросил вещицу в кучу на полу вместе с почерневшей рубашкой. — Твоему телу может стать лучше, но душа должна быть перегружена событиями этого вечера. — Он расстегнул пуговицу на юбке, затем расстегнул молнию сбоку, стягивая одежду. — Я настаиваю, чтобы ты позволила мне сделать всю работу.

Он скользнул пальцами по её спине и бёдрам, будто намеревался запомнить каждый дюйм её тела. Когда он собрался расстегнуть бюстгальтер, его движения стали благоговейными. Обдуманными.

— Ты ведёшь себя так, словно распаковываешь Рождественский подарок

Он посмотрел ей в глаза, и от серьёзности его взгляда у неё перехватило дыхание.

— Ты и есть подарок. — Он стянул с неё окровавленный лифчик и бросил его в кучу. — Подарок самой судьбы. Не знаю, почему меня сочли достойным, но лучше не спорить.

Он опустился на колени, подхватил большими пальцами её трусики, и стянул их, позволив упасть на пол.

Обнажённая, если не считать крови на коже, она чувствовала себя так, словно Константин поедает её взглядом. Дарья покачнулась, схватив его за плечи, благодарная за успокаивающее прикосновение. Он поцеловал её в живот и встал, затем расстегнул штаны и спустил их вниз, а огромный член вырвался наружу.

Константин провёл руками от её плеч вниз к ладоням, обхватил одну и повёл Дарью в душ. Горячая вода стекала по плечам и спине, снимая напряжение.

— Ты опять пялишься, — пробормотал он.

Дарья скрестила руки на животе. Как можно так легко пялиться на его соблазнительный член, но с тревогой смотреть в глаза?

— А ты сам себя видел? Ты выточен, как греческий бог. Как я могу не пялиться?

Он усмехнулся, а затем надавил пальцем на подбородок, призывая посмотреть в глаза.

— Ты великолепна, Дарья. Совершенство во всех отношениях. Я горжусь тем, что ты моя пара.

— Ты тоже это почувствовал? — прошептала она в ответ.

Он кивнул, наливая мыло на ладони, а затем намыливая её. Константин провёл руками по её телу, уделяя особое внимание груди, нежно обхватывая полушария и перекатывая соски между пальцами. Дарья застонала от восторга, выгибаясь к его прикосновению. Затем схватила бутылку с гелем для душа и капнула немного на его плечо, используя намыливание как предлог, чтобы исследовать тело Константина. Его атлетическая фигура была такой же мускулистой, какой казалось под сшитым на заказ костюмом и рубашкой. Она могла бы касаться его весь день, и было бы мало.

Когда он исследовал её ягодицы и бёдра, Дарья едва могла думать. Она хотела, чтобы он вошёл в неё. Жаждала его и хотела видеть, как он желает её.

Ободрённая, она взяла его член во влажные руки, чувствуя, как тяжесть пульсирует в ладонях.

— Погоди, он что, стал больше? — пробормотала она.

Он рассмеялся.

— Женщина, ты заставишь меня кончить прежде, чем мой голод будет по-настоящему утолён, — прорычал он, выскальзывая из её хватки.

Каким-то образом он направил её под углом к воде, пока мыло не смылось. Затем Константин подхватил её под попку и прижал к стене, устроившись между ног. Пульсирующая головка прижалась к сердцевине. Константин пристально посмотрел на Дарью, словно наслаждаясь моментом. Она обняла его ногами, впиваясь ногтями в спину.

— Ну, так чего же ты ждёшь?

Он улыбнулся, с таким уязвимым и грубым выражением лица, что сердце Дарьи растаяло. Он наклонился и прошептал:

— Я хочу запомнить этот момент. Предвкушение. Обещание другого завтра. С тобой.

Не в силах сдержаться, Дарья прижалась к нему, целуя изо всех сил. В этот момент, будто она разрушила чары его нерешительности, он толкнулся в неё. И на мгновение замер, когда они оба застонали. После того, как она привыкла к нему, Константин двинулся снова, глубже и быстрее, наращивая инерцию.