— Воздух тоже можешь себе оставить, — проворчал я.

— Какой ты все-таки… — он так и не смог подобрать подходящего слова. — Вот, держи.

Мне передали планшет. На нем было всего одно изображение. Громадный черный ящик с защитными накладками. В таких обычно транспортируют оружие или боеприпасы. Вряд ли в восьмом секторе завалялось много подобных.

— Ясно, — произнес я, возвращая планшет. — Теперь все сложилось.

— Поделишься со мной своими догадками, Восьмой?

— Тут слишком много глаз, — ответил я, кивая на черные провалы в стене. — Да ты и сам скоро все узнаешь. Что насчет оружия?

— Ждет тебя внизу, — ответил Пятый. — И помни, восьмерка. Если выживешь, будешь мне должен.

— Если, — кивнул я. — Но я не планирую влезать к тебе в долги.

— А жаль, — ответил Сэдрик. — Если бы ты решил остаться после этого дела, из нас получился бы отличный тандем.

— Это вряд ли, — произнес я, вставая с кресла.

— Восьмой, — остановил меня он. — Ветер нашептал мне пару дней назад, что один младший инквизитор оказался слишком настырным. И было бы неплохо, познакомься он с местными достопримечательностями.

— Я тебе не экскурсовод. Сам ей покажи.

— Да вот не хотелось бы. Впрочем, ты же не будешь против, если девчонка спустится вниз более быстрым способом?

Я замер, стоя спиной к краю крыши. Вдохнул холодный воздух, размышляя над услышанным.

— Это будет самый красивый рисунок. Прямо узор на асфальте. Мы сотворим шедевр, восьмерка, — подначивал Черный. — Я всегда знал, что быть художником — мое призвание.

— Мне кажется, Сэдрик, ты тоже засиделся тут. Может стоит иногда спускаться вниз, осматривать свои владения?

— Хах, — усмехнулся Пятый. — Не сдохни, восьмерка.

— Сам не сдохни, — попрощался я. — Восьмерка.

Спускаться — не подниматься. Вскоре мы уже стояли в холле первого этажа под присмотром группы охранников. Нас подвели к столу, на котором лежало оружие. Признаю честно, такой щедрости я не ожидал.

Взяв рукоять с ромбовидным навершием, врубил активатор. Купол разошелся в стороны, превращаясь в гарду, а из основания полыхнуло алое пламя. Короткий язычок эфирного ножа. Батарея в рукояти.

За одно это оружие на меня могут объявить охоту. Вернее, за батарею внутри. Так еще и два плазматических пистолета без ДНК-ограничителя. Причем не кустарная модель, а полицейские образцы. Просто переделанные.

И одна винтовка, стреляющая концентрированной плазмой. Пятый прав, если я выживу, то останусь должен ему примерно годовую зарплату инквизитора. Не люблю быть должником, если честно. Но выбора у меня нет.

Столкновение с химерой показало насколько разнятся мои ожидания с реальностью. Да и если честно, то после боя, пусть хоть весь Альтаир сгорит эфирным пламенем. Плевать.

Мы вышли за территорию башни. Элис молчала все это время и старалась ни на кого не смотреть.

— Птички в небе летают над головой. Не бабочки, а птички. Того гляди начнут срать нам на голову. Прямо на пустую голову восьмерки.

Мне не нужно было смотреть в небо, чтобы понять Черного. Я слышал тихий гул пропеллеров у себя над головой. Все-таки как минимум один разведывательный дрон в восьмом секторе есть, значит.

Интересно, на сколько хватит сигнала? Наверняка он управляется откуда-то из башни, так что дотянется.

— Куда мы идем? — спросила Элис.

— За химерой, — ответил я. — В «Шинигами». Эта тварь все время сидела у меня прямо под носом. А ящик был у Неоякудза.

— А что в ящике ты узнал? И как это вообще связано?

— Не знаю. Плевать. Просто найдем содержимое, приманим на него тварь и убьем. Вот и все. Просто и понятно.

— А как мы поймем, что именно было содержимым?

— Очень просто. Это должно быть что-то из ряда вон выходящее для восьмого сектора.

— Тупая восьмерка ищет Черного везде. А Черный всегда был за спиной. Тупая восьмерка, — расхохоталось мое бунтующее подсознание.

Очень надеюсь, что когда я грохну химеру, этот кусок моего больного разума наконец исчезнет. Очень надеюсь.

Может быть я смогу наконец-то выспаться. Так или иначе. В конце концов разве не заслужила бедная уставшая восьмерка немного покоя?

Пятый был прав в одном моменте, который я не мог осознать раньше. Эта ночь действительно была прекрасна. Такие редко накрывают восьмой сектор.