Поэтому вылетевший с той стороны алый сгусток эфира ее не задел. Я видел склад долю секунды, но мне этого хватило.

Кровь, разорванное пополам человеческое тело в полимерном доспехе, две оторванных руки другого охранника, три трупа у дальних дверей. И химера, держащая на вытянутой руке тело, прикрываясь им, словно щитом.

Тварь среагировала мгновенно, развернувшись на звук и пальнув в мою сторону. Будь я хоть чуточку пьян, сейчас бы наверняка досматривал свой последний сон.

Элис подлетела и встала сбоку от меня. Я опустился на колено и заглянул в проем. Затем не глядя выстрелил трижды в то место, где заметил химеру. В ответ полетели пули. Самые обычные пули.

Следом мимо меня просвистело тело в обгорелом доспехе и пара сгустков эфира. Я снова выглянул и сунулся обратно. Асфальт перед моим лицом разлетелся на куски от множества попаданий.

— Не в меня, кретины! — заорал я, не пытаясь снова соваться. — Инквизиция сектора. По химере лупите.

Ответом мне был лишь вопль. Так орать может лишь человек, которому очень, очень больно. Прям очень. Но зато в меня стрелять прекратили.

Я коротко заглянул внутрь и одним рывком перебрался в помещение, прислонившись спиной к каким-то ящикам. Эфирные пули теперь летели из глубины склада, а возле дальней двери корчился охранник, пытавшийся остановить кровь.

Ему праву руку оторвало вместе с плечом. Фонтан такой, что удивительно, как он еще не сдох. Еще двое были на ногах, один из них даже отстреливался. Пока химера отвлеклась на Неоякудза, я выглянул из-за укрытия и даже выстрелил несколько раз.

Найти сияющие багровым светом прожилки в темном закутке было не трудно. Я даже попал как минимум один раз. Элис стояла рядом с той стороны проема, но в перестрелку не лезла. В целом все шло по плану.

Химера зажата в углу, у нас численное превосходство, а тварь как минимум ранена. Охранников мне не жалко. Они работают на Неоякудза, так что вряд ли дожили бы до пенсии. А вот то, что их осталось всего двое — обидно.

Ответные выстрелы стихли, с той стороны слышалась какая-то возня. Гремели опрокидываемые ящики и стеллажи. Баррикадируется, сволочь. Но мы его выкурим. Тут же целый бар под рукой.

Пару коктейлей Молотова туда и вообще огонь. Вряд ли это сильно повредит химере, но жить проще ей явно не станет.

Я уже обернулся к мелкой, чтобы объяснить план и что от нее требуется. Меня прервал странный звук. Как будто бутылка скачет по ступенькам, но никак не может разбиться.

Скосив взгляд, увидел, как по полу между мной и охранниками катится прозрачный цилиндр. Я успел разглядеть странный механизм с одной стороны и острый конус с другой. Цилиндр показался мне смутно знакомым.

Почему-то в голове всплыла ассоциация со шприцом. А вот жидкость внутри я узнал сразу. Такое невозможно не узнать. Голубая мутная жижа, она словно сияла изнутри. Целый цилиндр, размером с мой кулак.

Жидкий эфир. И судя по цвету — чистейший. Самая нестабильная форма этого вещества.

Кажется, я успел броситься в сторону двери до того, как в цилиндр попал выстрел химеры. Голубая, чуть сияющая жидкость соприкоснулась с прожигающим алым сгустком. И тоже моментально стала багровой, раскаляясь и запуская термическую реакцию.

Я не долетел до земли. Ударная волна швырнула мою тушу, будто та вообще ничего не весила. От взрыва заложило уши, а жар лизнул кожу, моментально спалив плащ и оставив проплешины на одежде.

Я все еще летел через площадь, будто парил в невесомости. А мимо меня проносились куски раскаленного асфальта, обугленных досок и мелкой крошки. От удара о стену, я потерял сознание. Практически мгновенно.

Но боль не собиралась уходить. Наоборот, она взвыла, взревела и воззвала меня к себе. Обратно в сточную яму восьмого сектора. К реальности.

Я с трудом разлепил глаза. «Шинигами» больше не было. Лишь горящий пустырь и обломки руин на его месте. Недалеко от меня лежало неподвижное тело Элис. Я видел, как из ее носа и ушей течет кровь. Как тлеют края того, что было ее курткой.

А следом гора камней в дальней части осыпалась. Разбрасывая завал, откидывая стальные балки, из руин выбирался черный зверь. Его глаза пылали огнем, а багровый узор напоминал мне кошмары из снов.

Химера выбралась из-под завалов, следом вытащила огромную армейскую сумку и медленно пошла в мою сторону. Тварь была ранена, это видно по тому, как она шатается. Но жива.

А я лежал и не мог пошевелить даже пальцем. Хотел, пытался, но не мог. Тело перестало слушаться, а звон в ушах заглушал даже рев бушующего эфирного пламени. Я чувствовал боль. Чувствовал, как раскаленный асфальт обжигает мне грудь и щеку.

А еще я чувствовал обиду. И мысленно проклинал всех, а в особенности эту черную тварь. Но я даже языком пошевелить не смог. И только один звук прорезался сквозь бесконечный писк в ушах. Потому что этот голос был не извне. Он всегда находился у меня в голове.