Мне же всегда шел красный, и сейчас я была в нем. Только платье было подобием феникса, секунду назад оно радовало пышными рукавами и длинной юбкой из перьев, а сейчас полыхало огнем, оставляя меня в закрытом кожаном комбидрессе.

— Дорогая?!

Вот теперь точно, я победила. Дорогой я становлюсь только в случае, если сестра признает поражение или хочет себе, то же что и у меня.

Сейчас и первое, и второе, потому что она продолжает:

— Ты куда-то собралась?

На её глазах корсет отращивает воздушные фонарики на рукавах, постепенно удлиняющиеся и переходящие в такие-же фонарики у кисти, юбка отрастает вниз, и по мере роста я вижу в её глазах искры зарождающегося восторга.

Редкая эмоция, которую могу увидеть там.

— А что, сестра не может прийти в гости к сестре?

— О! — кажется я ее удивила еще больше.

— Проходи, она приглашает меня куда-то в бесконечность и пристраивается рядом, стараясь рассмотреть процесс обрастания перьями.

Наверное, я перестаралась, — проносится в голове. Может пообещать ей такое же?

Правда ей красное не идет.

Мы оказываемся в дамском будуаре и присаживаясь в кресла возле маленького столика, сервированного чайным сервизом, мило улыбаемся друг другу.

Кажется, она смирилась с тем, что не сможет покрасоваться в таком платье. Огонь хорошо сочетается и с черным, но она не фанатка этого цвета.

— Как дела, — спрашивает, наливая мне в чашку травяной чай.

— Да так, — кручу кистью. — Столько от этих людей проблем, — закидываю пробную наживку.

— Но какая у них фантазия! — делает правильные выводи сестрица, глядя на мое платье.

— Но все делают по-своему, — не унимаюсь я.

— Это да, — начинает раздражаться она. — Если бы не люди, то какая простая настала бы жизнь!

— Скучная, — тяну я.

— Предсказуемая, — продолжает сестра.

— Божественная, — произносим в унисон и заливаемся смехом.

— С чем пожаловала, — уже более серьёзно спрашивает она.

— Помнишь своих первородных?

Она закатывает глаза, — забудешь их! Это моя карма! — притворно вздыхает.

— Представляешь, они наплодили смесков.

— Как! Не может быть, я же следила! А как же чистота крови и они следовали этому завету. Да, точно, я проверяла и не я одна.

Она прикрывает ладошкой приоткрытый рот, и смотрит на меня круглыми глазами.

— И что эта не одна — отчитывалась, что все окей?

Она молча кивает. Я знаю, она уже нарисовала в уме страшную картину, в которой ее совершенное творение скатилось в тартарары и нужно срочно бежать все исправлять.

Вот теперь нужно очень правильно подать информацию, что бы она предложила свою помощь.

— По секрету, я владею информацией, и поднимаю взгляд вверх — оттуда, что они отправляли этих гибридов на нашу с тобой планету, потому что мы нею не интересовались и там все возможно!

— Да ты что!

Вот теперь я вижу. Она представляет последствия не только для своих чад, но и для себя.

— И представляешь, — шепчу ей, — они нарушили энергетический фон в критической зоне.

Все на этом моя мисси выполнена.

Атли подскакивает и начинает метаться по будуару, заламывая руки.

— Что же делать, какая вопиющая, я бы сказала неслыханная безалаберность. А я, а мне, — она хлопает в ладоши, — да я, — начинает звереть.

Я не даю случиться катаклизму, в данной ситуации он нам не нужен.

— Ты должна подтереть фон, — роняю как-бы между прочем рассматривая микроскопическое пирожное.

Она подозрительно коситься в мою сторону, замирает и выдает — точно! Идеальное решение.

— Они же не виноваты, что стремляться к прекрасному путем проб и ошибок.

— А смески хоть ничего, — спрашивает, глядя в мою сторону.

Дергаю плечами. — Не знаю, не видела, болотная нечисть, какая-то!

— Да ты что! — офигеть можно.

А я внутри потираю ручки, болотная нечисть автоматически попадает в список опекаемых сестрицей, и вымирание этой ветви перворожденных в ближайшее время не грозит.

— А посмотреть можно?

— Пока нельзя, — шевелю бровями, ты же понимаешь энергетический фон в критической точке.

— Точно, — хлопает она себя ладошкой по лбу. — Устранить.

— И где сейчас мой проектировщик, — тянет слова, как канат.

Через секунду в будуар вываливается полу голое мужское тело.

— Недурственно, — отмечаю, разглядывая поджарое и в меру накачанное тело.

— Люци, — переходит на совершенно другие модуляции в голосе моя хитрая сестра.

— Ты должен кое-что посчитать для меня.