— И что же в этом плохого? — вставил я. — Вечная жизнь… Безграничные ресурсы в виртуальных мирах… да чёрт с ними, с ресурсами, — я вспомнил Ваньку, — мы уже не теряли бы близких!..

Роберт кивнул:

— Ты сейчас подумал о сыне. Но с чего ты решил, что его после смерти ждал бы ВИРТУС? — он поднял руку, предупреждая вопросы. — Серверы нельзя нагружать бесконечно — даже наши кластеры бы не справились. Значит, виртуальный рай стал бы уделом избранных. И кто войдёт в их число? — Микки Маус состряпал озадаченную мину. — Те, кто хорошо себя вёл? Чистил зубы по утрам, не сквернословил и водил старушек через дорогу?

— Можно было бы выработать какие–то правила… — проронил я.

Роберт глядел на меня с сарказмом:

— Какие правила, Клим? Это в развитых странах в ВИРТУС входит каждый второй, а в мире таких не наберётся и трети. И даже чокнутые гики не живут в нём в режиме двадцать четыре на семь: средняя цифра по России — всего девять часов в сутки. А теперь представь, что будет, если мир узнает о виртуальном бессмертии.

— Хочешь сказать, — произнёс я, — что «ВИРТУС Корпорэйшн» к этому не готова?

— И не будет готова, — бросил Роберт. — Ежедневно умирают около двухсот тысяч человек; если у каждого будет биочип, позволяющий жить вечно, ВИРТУС долго не протянет, — дав мне над этим поразмыслить, он продолжил: — Моя мать, разумеется, всё это предвидела, но она не собиралась делать проект общедоступным: вечность была бы дарована тем, кто её заслужил… конечно, с мамулиной точки зрения. Представляешь, каким бы стал этот мир?

Я представил — и картина меня ужаснула.

Конечно, он прав: ВИРТУС — творение людей, и всегда будут те, кто им управляет. Их власть над посмертьем даст им власть над реалом; мы превратим реал в кошмар ради шанса попасть в рай.

Но что значат все эти разумные доводы, когда самый близкий тебе человек лежит при смерти на больничной койке?..

— Есть и ещё один момент, — проронил Роберт. — Даже если допустить, что после смерти в виртуальность попадёт каждый, мы на этом зациклимся: разучимся справляться даже с тем, что сегодня нам кажется лёгким… Да и не захотим мы ни с чем справляться! Зачем делать ремонт, если лет через пять подойдёт очередь заселяться в ВИРТУС — и вы всей семьёй прибегните к эвтаназии? Зачем что–то решать и к чему–то стремиться? — Роберт вдруг заговорил с пылом: — Смерть — это ведь не просто конец: это ещё и наш погонщик с чёрной косой вместо кнута. Мы все знаем, что уйдём — и хотим что–то сделать… оставить след… Но захотим ли мы этого, если двери рая заранее будут открыты? — и снова раздался его смешок: — Хотя какой это рай?.. Не рай это, и не бессмертие: суррогат, обман, подмена… Игра, придуманная спятившим гением… Игра в бессмертие.

Роберт умолк — и на сей раз надолго. В этом странном помещении, среди оружия и церковной символики, он и сам выглядел инсталляцией: грустный Микки Маус, сидящий на стуле.

Наконец он снова заговорил:

— Моя мать разбила «Феникс» на четыре архива. Первым стал один из её аватаров: Бедуин. Остальные были спрятаны в трёх предметах… Ты и сам знаешь, в каких.

— Но зачем?.. — недоумённо спросил я. — Зачем делить программу на части и записывать зашифрованное послание? Да ещё и в обличье ребёнка?..

Кивок Роберта дал понять, что он ждал этих вопросов.

— Из–за спецслужб. Какое–то время они моей матери покровительствовали: у них была куча совместных проектов, о которых общественности неизвестно. Но потом между ними пробежала кошка. В итоге «Фениксом» заинтересовались СБВ и Интерпол. Были проведены обыски в трёх офисах «ВИРТУС Корпорэйшн»: в Шанхае, Гамбурге и Москве. Акции компании тогда резко упали… наверное, ты об этом слышал?

Я покачал головой. Если учесть, сколько времени я торчу в ВИРТУСе, даже ядерный взрыв мною остался бы незамеченным.

Укоризненно вздохнув, Роберт продолжил:

— В общем, после тех событий мамуля замела следы: уничтожила все файлы, касавшиеся «Феникса», а саму программу заархивировала. Три архива она скрыла в отдельных сегментах, а тот, что был спрятан в Бедуине, остался в её выбиралке, — тут Роберт счёл нужным пояснить: — Это как раз главная часть программы: та, что загружает сознание в ВИРТУС. Но на тот момент она была не готова. Полагаю, мамуля спешила её доделать, а после… — он поднёс к виску два пальца, имитируя выстрел.

— Твоя мать собиралась покончить с собой? — почему–то я даже не удивился. — Уйти в виртуальность, используя «Феникса»?

— В яблочко, — хмуро изрёк Роберт. — Этот мир её бесил. Так зачем в нём оставаться, если она создала свой?

Я растерянно молчал. Было страшно подумать, что ещё я услышу об этой семейке…

Роберт между тем продолжил:

— Но был один фактор, который её останавливал. Помнишь, я сказал про опыты в наших клиниках? Так вот, многие из тех, чьё сознание перенесли в ВИРТУС, страдали провалами в памяти. И мамуля опасалась разделить их участь, — Роберт вновь заговорил с сарказмом: — Согласись, было б обидно, если бы мамочка, пустив в себя пулю и угодив в свой виртуальный эдем, забыла, ради чего всё это затеяла… Вот она себе послание и оставила: «Чтобы завершить начатое, соверши три деяния»… дальше ты знаешь, — за этим последовал новый смешок. — Всё–таки гениев не зря считают чокнутыми: вместо того, чтобы дать себе прямую подсказку, мама придумала чушь с белым камнем, богом войны и бывшим болотом…