– Возможно, – кивнула Огвена. – Но ведь все закончилось. Главарь гарпий мертва. Можно считать, что заговор раскрыт. Больше ни одна из невест не попадает под подозрение.

– Да, Эрин и Исиф доказали свою непричастность, – согласился Бенну. – И все же…

– Что тебя беспокоит?

– Мы так и не узнали, кто был их главарем. Эрин, как показал допрос, ее не знала, а ведь они считались личной гвардией принцессы. Не сходится, – недовольно сказал Бенну. Аля даже сквозь дверь четко представляла, как он обеспокоенно прикладывает левую руку к рыжей бородке и нервно приглаживает волосы. Все его жесты и движения непостижимым образом угадывались на подсознательном уровне.

– Думаешь, главарю все-таки удалось сбежать? – засомневалась Огвена.

– Или она все еще где-то во дворце, – жестко отрезал Бенну. – Знаешь, я думаю, пора уже заканчивать этот отбор. Слишком много рисков.

– Отбор закончится по воле Короля. Так что будем думать. О, мы дошли. Заходи, поговори с ней по душам, расскажи все. Пожалуй, я вас оставлю. Не плошай.

– Нет, ты не так поняла… – с нотками мальчишечьей растерянности отозвался Бенну. С этими словами он осторожно постучал в дверь.

– Кто там? – чинно осведомилась Аля, будто не зная, кто к ней пожаловал.

Бенну осторожно вошел в комнату. Все такой же: в белой рубашке, коричневом жилете, с кожаными наручами. Такой привычный и нужный, именно в эту минуту больше никто не сумел бы успокоить и утешить лучше. Все кошмары и беды отступали, растворялись осенним туманом. Сердце Али прожигало тонкую кожу и ткань ночной рубашки, вырываясь наружу то замиранием, то быстрым горячим стуком.

– Приве-е-ет, – протянула она, глупо краснея, будто они едва познакомились.

– Привет, – бодро ответил Бенну, мило вскидывая брови. И от его голоса, от его теплой улыбки растворялась малейшая неловкость.

– Огвена не зайдет? – спросила Аля, когда поняла, что они снова ждут чего-то, не зная, как начать разговор.

Кажется, Бенну ощущал себя виноватым, больше всех виноватым во всем и всегда – это чувствовалось в его взгляде, в его плавных движениях, которые лишь внешне показывали уверенность жесткого командира. О нет, он не был уверен. Он не знал, как подступиться, как найти нужные слова, чтобы приняли его извинения. Аля хотела подсказать: просто сказать правду – но отчего-то знала, что для правды еще не настало время. А сердце подсказывало, что надо еще немного подождать, совсем чуть-чуть. Может, неделю, может, сутки, а, может, три дня, как в старой сказке. И торопить ни в коем случае нельзя.

– Она… у нее дела, – тактично кашлянул в кулак Бенну и тут же буднично спросил: – Как ты?

– Ничего не болит, спасибо. Все случилось так быстро…

– Да, быстро. Слишком быстро. Я не должен был допустить всего этого, – помрачнел Бенну, устало садясь на край кровати и рассеянно гладя ластящегося эрукила.

Санни боднул раскрытую ладонь ушастой головой, а потом завертелся вокруг и умастился на коленях. Бенну он совсем не боялся и не отгонял от новой хозяйки. Аля потянулась к зверьку, потрепала за ушами, и как будто случайно ее рука соприкоснулась в мягкой шерстке с мозолистой рукой Бенну.

Эти ладони, эти пальцы – она помнила их прикосновения. Сначала они лечили располосованные осколками ноги, потом нежно несли над городом, а совсем недавно как будто они же переплетали узоры таинственных белых линий, вязь мироздания, и даровали исцеление.

– Бенну… А это ты меня лечил? – зарделась Аля, невольно понимая, что для избавления от ран ее наверняка раздевали.

– Сам Король. Моей силы скромного стражника здесь бы не хватило.

«А, значит, Король видел меня голой. Ох, какие глупые мысли! Какие глупые… Бенну или Король… Они оба спасли меня! – смутилась Аля, вспоминая, как чьи-то ласковые теплые руки вытягивали из нее неровные стежки магии гарпий. – Оба? Или… Или это одно лицо?»

Предположение поразило настолько, что Аля подскочила. И как она не замечала! Этим бы легко объяснялось отсутствие Бенну на всех испытаниях и его уклончивые ответы. К тому же когда он говорил о гибели принцев-фениксов, его лицо искажала мука не военачальника, проигравшего битву, а скорбящего человека, потерявшего большую часть своей некогда обширной семьи.

Но ведь Бенну говорил, что Король не имеет права покидать дворец, сам-то он носился на задания за пределы стен. Хотя… в первую встречу Аля приняла его за воришку или шпиона, возможно, тогда он совершил вылазку инкогнито. В остальное же время он и впрямь не покидал пределов дворца, не считая случая с похищением. Но тогда, как полагали гарпии, Король мог лично явиться за своими невестами. Только тогда почему в ход не пустили треклятое ледяное копье? Или не успели, или не сумели вычислить, кто на самом деле Король. Хотя, возможно, правитель все-таки не покидал острова Фрет.

– Все хорошо? – удивился Бенну, заглядывая в лицо.

– Да-да, все нормально, просто подумала кое о чем, – отмахнулась Аля, деланно невинно улыбаясь, но потом все-таки спросила: – Бенну, а с вами правда был Король? Гарпии думали, что он покинет дворец ради меня.

Она помнила огненную волну, разнесшуюся над руинами, помнила, как враги содрогнулись от мощи, которую, казалось, вдохнул в спасательный отряд фениксов сам Хранитель-Феникс. Все это не напоминало суетливой беготни в день нападения на дворец: схлестнулись именно две древние силы. И гарпии явно проиграли, потому что их Змей Хаоса не отвечал ни в одном из святилищ и не помогал своим отвергнутым детям.