В любой другой ситуации Потапыч бы не дался. По силе они были равны. Но бой с тритоном измотал банника. Чем домовой и воспользовался. Ох, Тишка, боюсь, ты разбудил великана. И в гневе он тебе вряд ли понравится.

— Вот, — почти как мешок, полный куропаток, бросил домовой банника к моим ногам.

— Что это у тебя за пазухой? — сразу обратил я внимание на мокрую оттопыренную рубаху.

— Да так… Мелочи.

Было видно, что Потапыч судорожно пытается что-то придумать, но ничего не идет в голову. Несмотря на вялые сопротивления, выудил на белый свет небольшую потертую шкатулку. Непонятно, сколько лет она пролежала на дне пруда, но что-то мне подсказывало, что эта штучка весьма ценна. Не стал бы Потапыч пытаться достать какую-нибудь хрень.

— Ну, мой дорогой, — сказал я, положив руку на плечо баннику, — а теперь ты расскажешь мне все.

Потапыч обладал небывалой хитростью, к которой можно было применить лишь один эпитет — крестьянская. Это когда ты считаешь себя самым ловким и изворотливым, однако проблема в том, что на поверку окажется — так считаешь только ты. Копнешь чуть поглубже и выяснится, что все твои «гениальные» комбинации на самом деле банальная жадность, граничащая с глупостью.

Вся история заключалась в следующем. Банник, возможно, действительно обладающий некой чуйкой ко всякого рода обогащению, почувствовал на дне пруда наличие чего-то ценного. Ну, и, недолго думая, решил воспользоваться ситуацией (это когда хозяин и все домочадцы отвлечены празднованием дня рождения). Как не любил он температуру воды ниже двадцати шести градусов, но все же занялся подводным плаванием. И его любопытство вознаградилось драгоценной шкатулкой, которая, правда, почему-то оказалась в руках обглоданного дочиста обитателями пруда скелета. Но когда это останавливало Потапыча?

Банник, не дожидаясь понятых, произвел изъятие, и уже собирался убраться восвояси, но был вынужден познакомиться с еще одним интересным существом. Да, да, именно с тритоном. По словам Потапыча, тот «из ниоткуда появился, вот те крест, хозяин».

Собственно, банальная история для мира магов. Исчезнувший с радаров древний монстр, который охраняет клад. Тут бы даже Рамик не удивился, если бы не еще одна интересная деталь. На шкатулке был изображен фамильный герб Кузнецовых. И что-то мне подсказывало, что останки на дне пруда принадлежат одному из моих родственников.

— Можно обратиться в архив, узнать, кто из Кузнецовых пропал без вести, — выступил с предложением Максимов, сразу же, как мы вернулись обратно к торту.

— Дядя Коля, фу, что за вонь? — скривился я, глядя на суету отчима, — Не надо ничего, так все пройдет.

— Максим, не думал, что когда-нибудь скажу такое, но не спорь со старшими. Мазь Вишневского всех на ноги ставит. Это я виноват, нормальную аптечку не собрал.

— Можно просто кое к кому наведаться, — пожал плечами Рамиль. — Фамилия начинается на «Ти», а заканчивается на «Хонова». Она Макса быстро на ноги поставит.

— Это идея, — поддакнул Байков.

— Ничего не надо, — отмахнулся я, — до свадьбы заживет.

— Не слишком дорогая цена для лечения? — прыснул Рамиль.

— Че вы ржете, дураки? — посмотрел я на Рамика и Димона. — Так говорят просто.

Напряжение постепенно проходило. Даже у меня уже не дрожали колени.

— Хотя есть более простой способ, — продолжал жить Мишка в своем мире. — Не факт, что там будет вся информация, но хоть что-то написать были должны. Максим, где книга, которую я тебе подарил?

— Вон же лежит, — указал я на комод. — Лучше скажите, как шкатулку открыть?

— Она тут с каким-то секретом, — ответил Байков, — придется повозиться.

— Максим, а ты куда тритона дел? — спросил Рамик.

— Ох, там все сложно. В общем, помните мои тренировки по проходу в другой мир?

Чем дольше я рассказывал, тем больше вытягивалось лицо моего татарского друга. Да и Байков перестал возиться со шкатулкой, ловя каждое слово. Дядя Коля, даром, что был здоровый мужик, по общему выражению лица, так и вовсе находился в полуобморочном состоянии. Один только Мишка, как ушел с головой в книгу, так и не торопился возвращаться.

— Я думал, что ты прикалываешься по поводу этого Иномирья, — признался Рамиль. — Типа троллишь.

— Вот, нашел, — вскочил со стула Мишка и сунул книгу мне в руку.

«Кузнецова Марія Семеновна, прозванная за свои физическія недуги Хромоножкой, пропала безъ всти шестаго іюня тринадцатаго года. Послдній разъ её видли близъ имнія Кузнецовых».

Я пробежался дальше и обнаружил еще немного информации, про Марию Семеновну. Точнее крохи информации. Выходило, что это моя троюродная прапра… В общем, дальняя родственница. Детей у нее не было, мужа тоже. Ничем выдающимся не выделялась.