– Да тебе-то что? Отсидишься в стороне, мы сами все сделаем, – как всегда беззаботный Литвин попытался меня убедить-таки идти на медведя.

– Нет, – покачал я головой. С медведем вы справитесь, без вопросов. А вдруг еще на кого нарвемся? Что тогда?

– Ну, тогда и разберемся, – пожал плечами Литвин, – на кого мы там нарваться – то можем? Это ж у черта на куличках.

– «Тогда» будет уже поздно, – отрезал я. – Нет, сходим в город, отнесем Толянычу шкуры на хранение, я заберу оружие и броню.

– Так давай в форт? Там ведь тоже есть НЗ на черный день, – предложил Шендр.

– Нет, – покачал я головой, – пусть НЗ будет НЗ, я свой ствол хочу, да и бронька лишней не будет. На форте ведь ничего такого нет? Ну вот. А еще, кстати, в городе Кийко подберем.

На том и порешили.

Провернулись мы быстро. И вот, уже впятером (Я, Шендр, Литвин, Кийко и Мундалабай, привязавшийся к нам, как банный лист и от которого избавляться я передумал) бодро шагали в сторону, где, если верить карте, должен был обитать «опасный зверь». И если верить Гринбергу, зверь этот должен быть медведем.

Если говорить предельно точно, то «бодро шагали» мы минут пятнадцать назад. А сейчас, как раз на протяжении этих самых пятнадцати минут, сидим на месте и обсуждаем обнаруженный Литвином подозрительный след.

Наш отряд разделился на две ожесточенно спорящих друг с другом стороны – Литвин и Мундалабай доказывали, что данный след означает, что здесь поблизости мары и опасно идти валить медведя. Выстрелы могут услышать, и тогда…

Шендр и Кийко скептически отнеслись к находке и придерживались мнения, что след мог принадлежать и обычным колонистам, которые прошли здесь черт знает когда. Да и то, что мы начнем расстреливать медведя, не является такой уж опасностью – пока поймешь, с какой стороны ведут огонь, пока дойдут, мы успеем или уйти, или подготовиться к торжественной встрече.

Я не спешил поддерживать ни одних, ни других. Однако, похоже, пора было вмешиваться в спор, так как аргументы у обеих сторон иссякли, а в дело пошли подначки, шуточки и откровенные оскорбления, общение на повышенных тонах.

– Так, стоп! – я обратил к себе внимание, заставив прекратить спор. – Давайте еще раз все по порядку. Литвин, с чего вы с Пятницей решили, что это след именно мара?

– Отпечаток ботинка, кэп! – ответил Литвин. – Это не стандартная обувка. У нас их всего три или четыре модели. И у всех отпечатки совершенно другие, не такие, как то, что мы видим здесь.

– А какие мы видим здесь?

– Это ботинок военного образца. Такие, скорее всего, таскают наши гарнизонные. Но я сомневаюсь, что кто-то из доблестных вояк решит дойти аж досюда. Они с горем пополам в последнее время окрестности Речного осилили. Да и то, не далее, чем на пару километров от города.

– Да могли выменять у вояк эти ботинки, могли на складе купить. Мало ли! – встрял Кийко.

– Нет, – покачал головой Литвин, – такого добра на складе точно нет. Да и Шендр подтвердит.

Шендр молча кивнул головой.

– И вояки такие боты не отдадут, – продолжил Литвин. – Да и вообще, ты бы сам ношенную обувь выменивал? Короче, просто поверьте мне – такие ботинки могут быть только у маров. Это старые военные модели, давно выброшенные со складов длительного хранения на рынок, которые можно легко купить на любой захудалой планете. И их наверняка скупили оптом и притащили сюда контрабандисты.

– Ну, хорошо, допустим, – согласился Кийко, – но почему в них не мог быть обут колонист?

– Потому, что какой смысл переться колонисту к марам и покупать такую обувашку? Или еще лучше – снимать ее с трупа? Ходим в нашем, и горя не знаем.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – согласился Шендр, – с чего ты взял, что мар тут был не один и прошел совсем недавно?

– Дерьмо засохнуть не успело, – вполне серьезно ответил Литвин. – Нам повезло, что он вляпался в оленью кучу. Так бы след могли пропустить.

– А что, он был не один?

– Мары ходить три или больше, – вступил в разговор Мундалабай.

– Так. Ладно, у Литвина следопыт прокачан, а ты то, косорукий, как в индейцы попал? – хмыкнул Кийко.

– Индейцы? Моя не индеец.

– Ему можешь поверить, – вступился за Мундалабая Литвин, – родиться и много лет прожить в джунглях - много стоит.

– Не сомневаюсь, – сухо откликнулся Кийко, – но как он узнал, что маров было несколько? Духи леса подсказали? Или на эти антенны сигнал поступил?

Кийко указал на шлем Мундалабая.

– Там сломан ветка, – указал Мундалабай рукой на ветку позади себя, вообще никак не отреагировав на подначку Кийко, – там, где стоять ты, трава примята, не успеть снова стать.