Следовало спуститься вниз и срезать цветы, но она чувствовала опустошение, а потому продолжала просто сидеть и смотреть на белые лепестки.

Наконец, Лаис вышла из ступора и накинула на себя домашний балахон. Совершенно не хотелось собираться и лететь к Неблагому двору. Множество вопросов бродили в когда-то хорошенькой головке ведьмы в поисках ответов. Заполучить блистательного фейри себе в постель приближалась к нулю. Лаис не обольщалась и даже не надеялась, что он может быть геронтофилом. Подарки судьбы не бывают настолько щедрыми.

***

Кот с неудовольствием рассматривал лес. Чёрные деревья вызывали смутные непотребные желания и ощущение опасности на подкорке сознания.

Добирался он сюда с приключениями. У любой кошки от таких переживаний выпал бы мех, но он то не лыком шит или как там говорят. К тому же он самец в самом рассвете лет, и каждый раз шипеть и вставать дыбом ему не приспичило.

Его путь пролегал через город. Выбирать дорогу пришлось методом исключения. Остальные пути к Чёрному лесу были еще хуже. Дорога пауков отпадала сразу, быть чьим-то перекусом не входило в его планы. Путь с караваном через горы изобиловал множеством крутых виражей и пропастью бездны.

Шумный город не располагал к обдумыванию дальнейших действий. Сиюминутные желания заслоняли мысли. В городе он пробыл около недели.

После странных событий кот выбрал крышу небольшого симпатичного домика и пытался отдохнуть. Белая черепица под ним уже достаточно нагрелась, было приятно погреть свои бока. Он как раз полакомился птичкой, украл сливки у нерадивой хозяйки и зажмурившись от довольства вылизывал лапу, а затем мордочку. Наелся он тогда знатно. Подниматься и идти совершенно не хотелось, да и лень напала. Он таился на той крыше три дня.

Туда за ним не приходил ни дракон, ни великан. В ведь до этого два дня назад его схватила большая лапища, когда он прикорнул на серой черепице.

Коту пришлось гонять мышек в одном старинном замке. Ну, и намаялся же он. Уговоры великана ни к чему не привели. Он не желал слышать шуршание мышек, от этого гигант плохо спал. Все увещевания кота о том, что шорохи – это очень нужное для крепкого сна состояние, разбивались об упрямство великана. В конце концов, он договорился с мышками, они будут шуршать днём, когда великан не спит, а во всё остальное время пусть себе развлекаются как хотят, только тихо.

После этого кот уже решил найти себе хорошее пристанище на другой крыше, и желательно, с голубой черепицей. Только он прилег и начал вылизывать свой замечательный хвост, как увидел огромный глаз синего цвета, отчего подпрыгнул и зашипел.

Дракон заставил его бегать за мышками в своём логове, где хранил два золотисто-красных яйца. На возражения кота, что мышки такое не едят, потому что попросту не смогут прогрызть скорлупу, дракон только фыркал. Мышки, как назло попались какие-то несговорчивые, он ловил их и просил уйти в другое место, а потом, после вылупления дракончиков снова вернуться, если им так хочется жить в драконьем гнезде. К закату дня ему это беготня осточертела, и он откусил кончик хвоста у главного мыша. Он конечно начал пищать и обвинять во всех смертных грехах, но коту уже было всё равно. После этого события мышки пропали.

Кот лежал на белой черепице и надеялся, что здесь то его не найдут, ни великан, ни дракон, ни какой-нибудь колдун. Он жмурился от ярких лучей и вспоминал, пойманную вкусную рыбку.

Надежды его сбылись, и он спокойно добрался до Чёрного леса. События пролетели в один миг перед взором фамильяра, когда он снова взглянул на чёрные деревья. Удивительная тишина стояла в этом месте. Ни шороха, ни писка не слышал ушастый кот. Он долго прислушивался к тишине, и ему казалось, что и она прислушивается к нему. Озноб пробежал по коже своенравного фамильяра, и он, чихнув, побежал в глубь странного леса.

***

Лаис уже перемерила весь свой гардероб и в раздражении топнула ногой. Платья не подходили по размеру. Она расплылась. Надолго ли её коснулись изменения во внешности, переданные с геном оборотня, невозможно было узнать. О таком Лаис не слышала, а поговорить с кем-нибудь об этой проблеме не желала. Она не хотела никаких слухов о своей персоне. Матери до сих пор приходилось выслушивать дурацкие шутки от колдунов и ведьм всех мастей.

Она решила подождать три дня, а потом еще дня четыре. Может всё придёт в норму, и не надо будет печалиться. Конечно, то что самое подходящее время для зачатия как раз и приходятся на эти три дня, просто вымораживало и приводило в дикую ярость. Противоречивые эмоции бурлили и иногда выплёскивались в окружающую атмосферу в виде неприятных на вид пузырей. Они выплывали под лучи звезды рассвета и лопались с глухим звуком.

Взгляд зацепился за сиреневое платье, единственное в своём роде. Волшебный подарок прабабки менялся в размерах.

Хм-мм… Может она что-то знает, но молчит. Прабабка любила поиздеваться, играла в молчанку, но при этом не давала в обиду род саранки. Её боялись, уважали и тихонько желали смерти.

Лаис со вздохом примерила ни разу ненадёванное платье. В зеркале ткань сверкала и переливалась. Платье было в самый раз.

– Р-мяу, - мурлыкая, мяукнул кто-то.

Лаис вздрогнула и посмотрела в сторону двери. На пороге стоял черный, как уголёк, кот. Он поднял незабудку с пола и сделал шаг навстречу. Умный взгляд желтых глаз не оставлял сомнений, кто появился в её доме.