Шрифт:
— Это правда?! — Мира обратилась к Джеку, но тот лишь многозначительно промолчал.
Тогда она убрала иглы обратно в рукава и быстрым шагом направилась к выходу.
— Постой, — окликнул он девушку, но она продолжила идти к двери, словно не услышав.
Глава 16
Под проливным дождем, у входа в таверну стояла Мира, опираясь спиной на деревянную стену. Руки скрещены на груди, а дыхание сбито. Она не знает, кого хочет прибить первым: послушников, за то, что бросили наставника в пылающем храме, или Джека, что врал ей.
«Он не врал, но и не рассказал. А говорил еще о каком-то доверии. Вот мерзавец», — думала она.
Вскоре на улицу вышел и Джек, не успел он ничего сказать, как заговорила Мира:
— Узнал все что нужно?
— Да. Он рассказал все раньше, чем я успел перейти к пальцам.
— Чудесно, — отрезала она.
— Мира, — ласково и очень тихо произнес мужчина. — Я знаю, что нельзя о таком просить, но пообещай мне, что ты ничего не расскажешь остальным послушникам. Это очень важно.
— А то что? Убьешь меня? — с несвойственной ей ехидностью, спросила девушка.
— Нет, но буду вынужден тебя пленить.
— Это ты умеешь.
— Пообещай мне молчать.
— Ты слышал, что стало с моим наставником? — она хотела кричать, но была вынуждена шептать.
— Чтобы ты знала — я не одобрял этого, но сделанного не воротишь. Я могу тебе довериться?
Мира опустила глаза и сжала губы, но спустя несколько коротких мгновений все же выдавила из себя:
— Да.
— Рад это слышать, — Джек приобнял ее за плечи.
Девушка подняла глаза. На ее лице появились невозмутимость и спокойствие, удивившее майора. Она убрала его руки со своих плеч и холодно произнесла:
— Я сохраню твою тайну. Все тайны, если потребуется. Но мне нужно время, чтобы простить саму себя.
— За что?
— Я предала все, во что верила… ради тебя.
— А я отдал за тебя пять золотых, — прошептал ей на ухо.
Мире было сейчас не до шуток, но гнева она не испытала, поскольку ничего другого от Джека и не ожидала.
* * *
К вечеру в Юнасе навели порядок. Жители не начали лояльнее относиться к имперцам и правителю, но и переворота больше не желали. Они скромно поблагодарили Джека за их освобождение и намекнули на то, чтобы воины поскорее убирались из их городка. Забрав порох и пленного Бариэля с собой, отряд был готов возвращаться в столицу.
Стемнело, и ливень прекратился. Они медленно выезжали из города на своих скакунах, цепочкой по два всадника. Но стоило им преодолеть ворота, как Мира, седлавшая резвого черного жеребца, обратилась к Джеку, ехавшему рядом на рыжей пятнистой лошади:
— Я хочу посетить могилу наставника.
— Сейчас? — поинтересовался он.
— Да.
— Мы тут немного заняты, как ты уже могла заметить, — напомнил майор.
— Не страшно, — отмахнулась девушка. — Я сделаю это одна. Возвращайтесь в Орден без меня. Я потом нагоню.
— Не вернешься к утру — прикажу не убираться в твоей комнате.
— Тогда я поселюсь у тебя, — заявила она.
Доведя скакунов до дороги за воротами, оба остановились, ведь отсюда им нужно двигаться в разные стороны.
— Здесь наши дороги расходятся… — наигранно драматично произнес Джек.
— Я вернусь, — сообщила Мира. — От меня не так легко избавиться.
Он развернул свою лошадь в другую сторону, собираясь пришпорить. Девушка смотрела ему в спину, провожая взглядом.
— Будь осторожен в пути, — окликнула она его напоследок. — Если опять отсыреет порох, меня может не быть рядом, чтобы спасти тебя.
Джек обернулся и, не произнеся ни слова, широко улыбнулся, а затем ускакал.
* * *
Наставника Хуго похоронили вблизи храма Одхан. Точнее рядом с развалинами, которые от него остались. Тихое место вдали от поселений, спрятанное за лесами. Теми, где он когда-то нашел младенца, выброшенного за ненадобностью, и принес в обитель. Этим ребенком оказалась Мира. Никому не нужная, и везде лишняя. До Джека Хуго был единственным, кто с теплотой относился к ней, отчего и стал так дорог ее сердцу.
Мира опустилась на землю и оставила луговые цветы у камня, что служил надгробием ее наставника. Перед этой поездкой она узнала у остальных храмовников о его могиле. Он любил Миру, так что ее желание попрощаться с Хуго не вызвало никаких подозрений.