И она побежала к жрецам. Жрец повел ее за пределы города в священную пещеру, где девушку будут готовить к ее предназначению. Тлашкалец, прячась, следовал за ними. Страж у входа в пещеру заприметил крадущуюся тень. Чужакам не дозволялось приближаться к священной обители. Страж пустил дротик. Тлашкалец вскрикнул. Дротик вонзился в шею, кровь захлестала из горла, и со страшным хрипом юноша повалился наземь. Девушка презрительно отвернулась, не удостоив его смерть своим вниманием.

Отрешенный от всего, одряхлевший в одночасье, тлатоани вжался в каменный трон, когда на площадь, заполненную шумно галдевшими людьми, вступил отряд воинов в запыленных плащах и с горделиво раскачивавшимися при каждом чеканном шаге перьями на головах. Позади волоклись изможденные пленники со связанными руками и ногами. Впереди отряда гордо и радостно шествовал Попокатепетль. Увидев своего лучшего воина в добром здравии, тлатоани закрыл лицо плащом и сдавленно завыл.

Попокатепетля переполняла не столько радость возвращения с победой, сколько близившаяся встреча с возлюбленной. Ее образ он носил с собой во всех битвах. Ее образ оберегал его от смерти и уберег от поражения.

Подойдя к тлатоани, весь отряд преклонил колена. Поднявшись, Попокатепетль воскликнул:

– Повелитель, миштеки повержены и не будут тревожить наши земли долгое время. Мы принесли тебе победу и привели множество пленников. Одни помогут нам в трудах, другие будут принесены в жертву богам в благодарность за их помощь в победе и в залог будущих триумфов.

Тлатоани произнес предусмотренные церемониалом приветствия.

– А теперь, повелитель, сдержи свое слово и отдай мне в жены дочь свою, как обещал, – гордо проговорил Попокатепетль.

Тлатоани тяжело поднялся, опираясь на посох, и долго и трудно спускался, пока не оказался лицом к лицу со своим любимым воином. Сердце его переполняли противоречивые чувства. Он искренне радовался победе и возвращению Попо живым и невредимым. Он любил его как сына. Но боль отца, потерявшего дочь, сковала его сердце.

– Я не смогу выполнить обещание, сын мой, – хрипло проговорил тлатоани. – Тлашкальцы принесли весть о твоей гибели. И убитая горем Истаксиуатль, предназначенная в жертву богине маиса, покорилась судьбе.

Попокатепетль молча развернулся и уже собрался уйти, как старый вождь посохом остановил его и прошептал:

– Погоди, Попо. Дай обнять тебя.

Молодой воин шагнул к тлатоани, тот обнял его и прошептал ему что-то на ухо.

Черная ночь упала на город. Яркие факелы и мутный дым курильниц освещали ритуальный центр. Но улицы города погрузились во мрак. За городом темнота казалась осязаемой и поглощала все вокруг.

Попокатепетль не осмелился зажечь факел, чтобы не привлекать внимания. Привыкший ориентироваться при любых обстоятельствах, он медленно и осторожно пробирался к священной пещере. Из земли миштеков он привез отравленные колючки, которыми поразил стоявшего у входа в пещеру стража.

– Иста, Иста, – тихонько позвал он. – Это я Попо, я жив. Тлашкалец лгал.

Из пещеры выглянула девушка, осторожно всматриваясь в темноту. Да, это он, ее возлюбленный, стоял перед ней. Она узнала бы его из тысячи.

– Попо! – воскликнула девушка.

– Тихо, небесная моя! Иста, бежим отсюда, пока нас не настигла погоня.

Девушка ни минуты не колебалась. На мгновение замерла в объятиях воина. И они стали выбираться из пещеры, отдаляясь от города. Медленно двигались они по незнакомой местности. Вдруг послышались окрик и приказ остановиться. Понадеявшись на темноту ночи, пригнувшись к земле, почти ползком они продолжали уходить.

Тонкий, похожий на тихий свист, звенящий звук прорезал тишину и стрелой вонзился в спину девушки. Истаксиуатль вскрикнула и начала оседать на каменистую почву. Сильные руки молодого воина подхватили возлюбленную. Подстегиваемый опасностью и торопимый боязнью за жизнь любимой, он побежал, чудом перескакивая во тьме через неведомые препятствия. Он бежал очень долго, пока не почуял, что опасность миновала. Он вскарабкался на небольшой холм и бережно положил любимую на камни, вынув смертоносную стрелу из ее тела.

– Люблю тебя, – выдохнула девушка последние в своей жизни слова, и душа ее устремилась к богам.

Убитый горем, воин зажег факел и долго всматривался в дорогие черты. Он нежно поцеловал девушку в закрытые глаза, поправил на ней белую тунику и опустился на одно колено, продолжая держать факел и не сводя глаз с возлюбленной. При свете факела лицо ее казалось живым, словно девушка уснула. Попокатепетль поклялся оберегать ее сон вечно. Языки пламени устремлялись ввысь, превращаясь в черный дым, искрами разнося по земле весть о невыносимом горе.