Шрифт:
Грохот распахнутой двери прозвучал как удар колокола, гулко отдавшись в ушах.
– Ты! Ты, шакал, предатель Церкви и Господа нашего Иисуса Христа!
Инквизитор вскинул голову. На пороге в сопровождении двух дюжих доминиканцев стоял Геликона – молодой амбициозный дознаватель из Тосканы.
Вдова завизжала, даже не пытаясь прикрыть срам. Её обвисшие груди болтались, как пустые мешки. Он отшатнулся, в животе противно сжалось. Что это было – наваждение? Или зов неутолённой плоти так затуманил рассудок?..
Не обращая внимания на присутствующих, инквизитор схватил Моту за волосы и притянул к себе. Её изрезанное морщинами лицо, с глубоко провалившимися глазами и жёлтыми зубами во впалом рту, вызвало рвотный позыв. Мята. Мятное масло и вино…
– Она меня околдовала! – крикнул он, отшвыривая вдову прочь.
– Околдовала, говоришь? – дознаватель подошёл, брезгливо поддевая носком сапога разбросанное платье, – Герхард, собачий сын, ты сам пошёл в её объятья!
Голова кружилась, в ушах нестерпимо звенело, и писклявый голосок Геликоны терзал мозг будто ржавый, но очень тонкий гвоздь.
– В повозку обоих! – приказал дознаватель монахам.
Один из клириков подхватил вдову под мышки и поволок из дома прочь.
– Антонио! – скулила она, норовя обернуться на Герхарда, – Антонио, жизнь моя!..
Второй доминиканец шагнул к инквизитору.
– Только тронь, – прошипел тот, – я тебе глаза вырву.
Монах застыл в нерешительности. Герхард собрал раскиданное на полу бельё. Стены постоянно норовили куда-то уплыть, а ноги отказывались нормально сгибаться. На живот и то, что ниже, смотреть вообще не хотелось.
Дознаватель стоял поодаль и, скрестив руки, с видимым удовольствием наблюдал, как инквизитор одевается.
Брэ. Камиза. Шоссы 6 … Боже милосердный, в чём это они?! Верхняя рубаха. Плащ… Рука потянулась к перевязи с клинком.
– Оружие оставишь здесь, – проскрипел из-за спины Геликона.
Дознаватель и в подмётки не годился Герхарду. Стоит им скрестить клинки – и нахал будет валяться в куче собственных кишок. И никакое благословение Господа его не защитит.
6
Брэ – нижнее бельё, напоминающее шорты. Камиза – нательная рубаха. Шоссы – узкие облегающие мужские штаны.
Инквизитор покачнулся, выпрямляясь. Два одинаковых, как близнецы, дознавателя смотрели на него из-под вращающегося потолка. Стены водили хоровод, и единственное оконце то подпрыгивало вверх, то ухало вниз – вместе с бунтующим желудком.
– Давно метишь на моё место, а, брат? – Герхард ухмыльнулся двойникам-дознавателям, даже не пытаясь понять, который из них настоящий, – ну что ж, своё ты получишь.
Перевязь осталась лежать на полу. Монахи вывели инквизитора из дома.
***
Тряска в повозке-клети, насквозь провонявшей гнилью, заставляла всё внутри переворачиваться. Подскакивая на кочках, Герхард с трудом удерживал в себе остатки вчерашней пищи. Вдова мешком валялась в углу, бессмысленно таращась в небо. В ней ничего не осталось от давешней полногрудой обольстительницы – запавшие глаза больше не пылали огнём страсти, а тело словно вмиг усохло.
– Воистину, женщина – сосуд Дьявола, – пробормотал Герхард, тщетно стараясь устроиться так, чтобы верёвки на лодыжках и запястьях меньше резали кожу, – именно это они и скажут…
Вдова что-то промычала. Герхард извернулся и ногой подтолкнул к женщине её платье, которое монахи бросили в повозку.
– Прикройся, – посоветовал он, – ночи ещё холодны.
Несчастная никак не отреагировала, лишь её худые пальцы судорожно смяли гнилую солому, устилавшую дно клети. В мутной темноте, перечерченное тенями от прутьев, её лицо казалось черепом с глубокими провалами глазниц. Герхард подцепил край платья ногой и, изловчившись, набросил ткань на обнажённое тело Моты. Запястья свело, и он не сдержал болезненного стона.
– Эй, там, в повозке! – рявкнул с козел один из монахов, которого Геликона взял в сопровождающие, – молчать!
Герхард притих. Свежая ночь приятно холодила голову.
Повозка, влекомая парой лошадей, покинула деревню и затряслась по ухабистой дороге через поля. Герхард взглянул на укрытое тучами небо. Бледный круг луны едва обозначился над горизонтом по левую руку. Значит, Геликона везёт своих пленников в Дармштадт – ближайший город в северо-восточной стороне, где заседает Священный трибунал. Желудок снова скрутило.