— Рут, я не знаю, как тебе помочь! — воскликнула Мойра.

— Просто подожди! Подожди ещё немного!

Мойра затихла, нервничая, пока Рут извивалась в агонии, а Грон не мог ничего поделать, кроме как обнять ее и нежно покачивать, мурлыча ей на ухо и прижимаясь лицом к ее волосам. Время от времени Грила окликала его снаружи, и он отвечал, но у Рут не было сил гадать, о чем они переговаривались.

Прошло десять минут, потом пятнадцать, боли становились все сильнее, но Рут не чувствовала никакого прогресса. Каждая схватка была словно разряд тока или удар ножом. Рут думала, что хуже быть не может, она уже чувствовала, что сходит с ума, теряя связь с реальностью и окружающими ее людьми, которые не испытывали этой боли.

— Почему это так долго длится? — всхлипнула она, рухнув на руку Грона, который её поддерживал.

— Не знаю. Хочешь, чтобы я взглянула? — предложила Мойра. На этот раз ее голос звучал так, словно она хотела это сделать, и Рут слабо кивнула. Снаружи уже наступил вечер, внутри хижины было темно, но Рут не беспокоилась о том, сможет ли Мойра что-то разглядеть, пока она корчилась от боли, одетая лишь в свою длинную футболку. Мойра не осматривала ее раньше, но сейчас протянула руку и осторожно приподняла край футболки, заглянув под нее, пока Рут удерживала ноги раздвинутыми.

— О Боже, Рут, ты истекаешь кровью! — сказала она глухим от ужаса голосом.

— Что?!

— Там кровь, тебе нужна помощь, Рут! — Мойра начала паниковать. — О Боже, Боже, ты не можешь умереть, не можешь! Ты не можешь оставить меня здесь одну, ты мне нужна! Ты нужна Грону! Тебе нельзя умирать!

— Я не умру, не умру, — простонала Рут, слишком измотанная, чтобы кричать, но Мойра была права. Они нуждались в ней. Ее ребенок нуждался в ней. — Тебе придется подняться на корабль и позвать доктора. Мне нужно, чтобы ты сделала это ради меня. Он не сможет телепортировать нас с ребенком одновременно, так что тебе придется привести его сюда, я буду в порядке.

— А что мне делать с Гроном и остальными? Он увидит!

— Меня это не волнует! — закричала Рут, когда её снова пронзила боль. — Тебе нужно идти сейчас же!

— Ладно! Ладно, — произнесла она, будто собиралась с духом. Она с тревогой посмотрела на Грона, нажала кнопку на своем браслете и стала ждать. Ей потребовалось мгновение, чтобы исчезнуть, но за это время Рут успела втянуть в лёгкие воздух, похныкать и покорчиться от боли.

Судя по крику, Грон, очевидно, заметил исчезновением Мойры, но Рут крепче сжала его руку, и он переключил свое внимание на нее. Она запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо, и шикнула на него. Она не хотела, чтобы он звал Грилу. Только зелёные человечки обладали необходимыми ей сейчас медицинскими познаниями и медикаментами, Рут нужно было, чтобы Гэндри позволили им помочь ей, потому что, несмотря на то, что она сказала Мойре, она была напугана.

Рут знала, что этот ребенок мог ее убить, но не хотела потерять его. Она хотела его увидеть. Ей хотелось вырастить его, поддерживать и защищать. Она не знала, сможет ли Грон справиться в одиночку. Она не знала, смогут ли остальные члены племени вырастить ребенка без них. Она не хотела, чтобы ее смерть убила её любимого мужчину, не хотела умирать, не дожив до тридцати лет. Она не знала, выживет ли ее ребенок после смерти матери, или она уже потеряла его. Он всегда двигался внутри нее, так что ей не приходилось волноваться. Она не знала в чем проблема, было ли это естественным явлением или как-то связано с их скрещенной ДНК. Возможно, такой итог был неизбежен, и она зря воображала счастливого, здорового ребенка.

Если бы у нее хватало сил и дыхания, она бы заплакала. Ей с трудом удавалось хватать ртом воздух и выдыхать его, пока ее тело пыталось вытолкнуть ребенка, который, казалось, не мог выйти.

По ощущениям, Мойра отсутствовала слишком долго. Рут надеялась, что она успеет вернуться. Затем в воздухе что-то замерцало, и она увидела силуэты двух зелёных человечков, а когда один из них зажег белый фонарик, она узнала доктора. Рут всплакнула от облегчения, когда доктор бросил на нее презрительный взгляд, после чего подтащил своего ассистента и поставил его на колени между ее ног.

Грон взревел, как только зажегся свет, и чуть не сбросил с себя Рут, когда поднырнул, чтобы отогнать незваных гостей от своей пары. Зелёные человечки отпрянули, но Рут успела схватить Грона за руку. Если бы он мог увернуться чуть быстрее, то, вероятно, убил бы их, но Рут снова шикнула на него и сделала все возможное, чтобы погладить его по руке, куда могла дотянуться, несмотря на свою слабость. Он глянул на нее и, наверно, понял по ее лицу, что она не против их присутствия, хотя у него был такой вид, будто у него земля уходила из-под ног. В свете фонаря Грон выглядел бледным и испуганным, и Рут поняла, что он, возможно, знал о ее состоянии куда больше, чем ей хотелось бы. Видимо, он храбрился ради нее, понимая, что роды затянулись.

Она не сопротивлялась и даже не волновалась, когда доктор и его ассистент раздвинули ее ноги еще шире, вонзив в бедро какой-то укол. Снаружи, за дверью, она услышала голос Мойры. Внезапно её охватило абсолютное спокойствие, и хотя она все еще ощущала боль, она чувствовала себя отстраненной. Она наблюдала, как они работали, практически не видя их за своим животом, хотя и не могла разобрать, о чем они говорили.

— Что случилось? — спросила она, ее голос прозвучал, словно издалека. — С моим ребенком все в порядке? С ним все в порядке, да?