«Старик» не заставил себя долго ждать. В руке он сжимал тот же стальной баллончик, с действием которого Рэм уже успел познакомиться. Пилот только сейчас подумал, что о подобном оружии можно только мечтать. Как бы оно упростило побег – пшик-пшик и человек уснул живой и невредимый.

Видя, как приближается гость, пленник приготовился отправиться в пучину сна, если, конечно, к этому вообще можно приготовиться. Но вместо распыления газа в лицо вошедший два раза кивнул и замер на месте. Немного постояв и окинув взглядом комнату, он подошел к пленнику и нагнулся над ним. Рэм ощутил, как над его «оковами» совершают какие-то манипуляции – в руки и ноги впились новые фиксаторы, а старые, кажись, были отстегнуты. После этого старик запустил под спину пленника руки и рывком оторвал его от кровати, одним движением забросив себе на плечо. Рэм хотел возмутиться такому отношению, но вместо этого издал какой-то нечленораздельный звук – резкий подъем выбил воздух из его груди. Он собирался предпринять повторную попытку выразить негодование, но понял, что момент безнадежно утрачен. В конце концов, не выражать же недовольство «пятой точке» человека, который несет тебя на плече как игрушечную куклу. Оставалось лишь дивиться, откуда в старике взялись силы, чтобы вот так поднять 90 килограмм живого веса.

Не отпуская ношу, незнакомец одной рукой достал из-за кровати стул, и усадил на него Рэма. Еще пару минут ушло у него на то, чтобы привязать пленника к сидению. Для этого в хода пошла обычная веревка, а старые пластиковые стяжки были отброшены в дальний угол комнаты. «Да они боятся, что я вырвусь» – пришла радостная догадка. Это говорило, что пленители не имеют достаточной практики в пытке людей и занимаются этим не особо часто.

После того как все «ритуалы» были закончены старик довольно крякнул и отошел. В его холодном и каком-то нечеловеческом взгляде невозможно было прочитать ни намека на какую-то эмоцию. Так смотрели голографические проекции – куда-то вдаль и за спину. «Надзиратель» молчал, и Рэм решил сделать первый шаг. Не зная, с чего начать он кивнул, на что услышал лишь нечленораздельное ворчание. Вычленить какие-то знакомые слова не удалось, и у пилота сложилось ощущение, что «собеседник» разговаривает на незнакомом языке. «Этого еще не хватало!» – подумал он и растерянно кивнул еще раз. Старика это очевидно порадовало – оборвав бормотание, он улыбнулся и кивнул в ответ. Не придумав ничего лучше, беглец в третий раз повторил кивок, но теперь добавил к нему нейтральную улыбку. Так улыбаются давнему знакомому, не желая разговаривать с ним, и случайно встретив второпях. Ответная реакция была неожиданной. Поменявшись в лице, надзиратель выбежал из комнаты, оставив пленника в полном замешательстве.

В такой непонятной ситуации Рэм не оказывался даже во время сеансов «настройки сознания», а он быстрее прочих решал абсурдные задачи, поставленные отделом профилактики психических расстройств. Но ситуация стала еще интереснее, когда в комнату вошел другой человек в высоких литых сапогах из синтетического материала и длинном плаще того же способа производства. Рэму не сразу удалось опознать в госте особь женского пола, и если бы не «выдающиеся подсказки» в некоторых местах, то гостью легко можно было спутать с сухощавым юнцом. Лицо незнакомки до самых глаз скрывал серый платок с каким-то диковинным узором. В отличие от остальной одежды он был относительно свеж и еще хранил яркость цветов, если, конечно, сочетание черного и белого можно считать ярким.

Удивительно, но хотя внешний вид девушки был словно вырван со страниц учебника по истории, она все равно выглядела значительно современнее, чем все остальное в комнате, включая КО-Та и молчаливого старика. Гостья словно выступала связующим звеном между этим потерянным во времени местом и стандартной обыденностью современного города.

С приходом девушки существующая смесь ароматов пополнилась новыми нотками. Рэму удалось распознать легкий дрожжевой запах – его он мог вычленить из любого набора, и под любым «углом». Половина этажей Базы, невзирая на все попытки инженеров улучшить систему вентиляции, насквозь провоняли этим продуктом, из которого производили еду и добрую половину всех синтетических материалов.

Заметив на себе изучающий взгляд, фигура в плаще сдержанно кашлянула и громко, словно пытаясь быть услышанной кем-то находящимся за пределами видимости, сказала: «Если тебя найдут …» – она сделала многозначительную паузу, подбирая слова. А затем добавила короткое «ВСЁ!»… И хотя такая формулировка была не совсем точна, переспрашивать Рэм не стал. Ему показалось что слово «всё» для него лично не может означать ничего хорошего.

Довольно хмыкнув, незнакомка пересекла комнату и дотронулась до связанного человека рукой. Это прикосновение было странным – девушка водила пальцами по коже пленника как-то испугано и аккуратно, словно изучала на ощупь новый, ранее неведомый материал. Пилот не хотел, да и не мог препятствовать ее действиям. Он задавался вопросом, догадались ли его похитители, что он не такой как все остальные? Его также волновала собственная реакция на прикосновения, а точнее ее отсутствие. Ни приступов паники, ни отвращения – Рэму было приятно, хоть в этом он не спешил признаваться даже себе самому.

Какое-то время его рассматривали и «ощупывали», изучая, кроме прочего, места ушибов и ран. И только закончив «инспекцию», гостья сказала: «Я развяжу, но не встанешь!». И выждав минуту, чтобы пленник успел осознать сказанное и кивнуть в ответ, ловкими движениями принялась выполнять обещание. Рэм не заметил ни баллончика с газом, ни станнера, ни любого другого оружия в зоне доступности девушки, но ее тон и уверенность не оставляли даже тени сомнения в том, кто господствует над ситуацией. Поэтому он изобразил самую безобидную улыбку из всех, которые умел, и терпеливо принялся ждать полного освобождения. Такой экспромт тут же с треском провалился. Очевидно решив, что связанный человек, очутившийся невесть где, не должен улыбаться своим надзирателям, девушка бросила свое занятие, резко отстранилась и отошла в дальний угол комнаты. Рэм зарекся больше не улыбаться людям в этом мире ни при каких обстоятельствах. Тщательно продумывая каждое слово, подбирая интонации, как инженер-ядерщик взвешивает дозу топлива для микрореактора, пилот неуверенно процедил: «Какой сегодня день?». И тут же мысленно похвалил себя. Именно этот вопрос задал бы любой нормальный человек, очнись он послед длительной отключки. Да и ориентироваться в датах для Рэма было действительно важно, а привлекать внимание к своему браслету и хронографу в нем он не хотел.

– Три дня у нас – уклончиво ответила девушка. Хотя с таким же успехом она могла оказаться как девочкой, так и зрелой женщиной, ведь определить возраст только по взгляду было невозможно. С уверенностью пилот мог сказать одно – эти чрезвычайно глубокие и обворожительно печальные глаза принадлежали человеку, вдоволь отпившему из чаши разочарований.

– Три дня… Сильно же меня… – Рэм нарочно растягивал слова, раздумывая над своим следующим шагом. Он был готов сыграть в «словесные шахматы», так как благодаря Хилу, имел в этом солидный опыт. В таких баталиях главное выведать нужную информацию, выдав противнику как можно меньше своей. А еще «пустые» разговоры очень удобно совмещать с другими полезными делами, например с составлением плана побега.

С удивлением Рэм отметил, что больше не думает о капитуляции. Где-то в перерыве между ударами по голове и пробуждением в этом странном месте он обрел тягу к сопротивлению. Это чувство было таким сильным и таким пьянящим, что пилот невольно задумался – не привили ли ему подобные мысли пока он лежал без памяти, обнажив податливые пласты своего подсознания? Не для этого ли нужны были уколы и прочие манипуляции с телом?

– Мои раны… Откуда они?

– Игорь лекарь. – Девушка сделала легкий кивок куда-то в сторону узкого прохода. Видно там и стоял тот самый «Игорь», прислушиваясь к каждому слову. Рэм сделал для себя вывод, что так зовут старика, который приходил к нему.