– Чёрт, – выхватил у меня бокал Сеня, – я-то думал предложить тебе свой «Роллс-ройс», чтоб ты не смел изливать душу родителям без моего присутствия!

Н-да… маму бы хватил удар. Зато его подружки сразу бы подросли в её глазах.

Глава 8. Альстромерия

Пушистый венок, собранный из искусственных васильков, укрыл комья влажной земли, увивая чёрной лентой красную лампаду. Для мамы мне удалось заказать пышный букет из едва раскрывшихся бледно-розовых альстромерий. Глядя на цветочные нагромождения на могилах родных мне стало чуть спокойнее.

Людей на кладбище сегодня собралось очень много. Одна наша процессия тянулась через черные ворота, составленные из спиральных металлических кольев, почти двадцать минут. С Вадиком пришли попрощаться его одногруппники и друзья в таком огромном количестве, что сначала всех пришлось оставить за границей кладбища, и приглашать группами по очереди. По обоюдному согласию вперед пропустили маминых коллег и друзей. По обе стороны от нас тянулись ещё две церемонии, все оплакивали погибших, сливаясь в одно чернеющее болото боли и скорби.

Сегодня мне удалось попрощаться с мамой и братом достойно. Я плакала и скулила, давясь упущенными возможностями, и несколько раз отгоняла мысли забронировать себе место по соседству, но по окончанию вышла с кладбища только с чувством глубокого опустошения. Никаких поминок «для всех желающих» мы устраивать не стали. Да и сейчас, глядя на собравшихся трудно даже представить, где бы мы все уместились.

Кладбище находилось за городом, и в связи со сложившейся массовостью сегодняшних похорон, правительством были организованы «траурные поезда» укутанные в алые и чёрные ленты, что весь день курсируют, разнося горе по окрестностям.

Ко мне подошли, наверное, не меньше сотни человек. Начиная с третьего, я молча кивала в ответ и даже не слушала. Одного, что они сегодня здесь, мне достаточно, чтобы быть уверенной, любила их не только я, и родные на самом деле были счастливыми людьми. Литры пролитых слез омыли их души и стали тому подтверждением.

Многие оставляли цветы у забора. От вида детских игрушек на меня накатило удушье, избавиться от которого удалось, только переступив порог дома.

Заходя в спальню я в очередной раз дернулась, увидев инородное чёрное пятно телевизора, что разбавил мне голубеющие стены, а буквально пять дней назад демонстрировал маме плаксивый сериал.

На кухне стоял оглушающий дребезг посуды. Мне поминки были не нужны, но девчонки настояли на соблюдении традиций хотя бы в нашем узком кругу. Машка сказала: «Тебе надо поделиться». Я спорить не стала, потому что горе меня и вправду раздирало.

Стол вытащили на середину кухни, интернет центр удобно расположился на подоконнике. Нас было пятеро, самый родной букет, из оставшихся на этой земле красок: ромашка, лилия, дицентра, я и репейник. К Масику эта ассоциация приросла ещё в институте, потому что… лип он к Машке знатно. Да и сейчас его короткий светло русый ежик и колючие взгляды в мою сторону, только подтверждали эту ассоциацию. Он не сказал жене о том скотстве, что я была готова учудить, но доверие ко мне явно пошатнулось. Стоило мне отойти в туалет или спальню, репейник тут же впивался в меня глазами и, кажется, даже через стену пытался выследить не пихаю ли я в рот чего противозаконного.

Выбрать цветок для себя мне так и не удалось. Он постоянно менялся в зависимости от настроения, времени суток, дня года или недели. Все цветы казались мне слишком яркими и красивыми, готовыми вызывать восхищение, что совсем не вязалось со мной. Сегодня я ощущала себя тонкой ленточкой, что скрепляла стебли собравшихся друзей.

И я для себя всё решила. Планы достаточно окрепли, чтоб начать воплощаться в жизнь. Да, Вирна откладывается, но я на это сильно и не надеялась. Мелькнувшая возможность просто в очередной раз показала, что нужно всегда быть готовой к сбыче мечт.

Единственное, что после всего медленно пыталось меня сожрать, – чувство вины. Если бы я сама приехала, или… можно предположить ещё бессчётное множество вариаций, при которых всего бы этого не произошло. Но Нелли быстро и болезненно выбила эти мысли из моей головы. Слушать про судьбу из её уст было очень дико, но мозг отчаянно цеплялся за любую соломинку, что может оправдать действительность.

– Я надеюсь, этих ублюдков поймают!

Ани акцентировала свой всплеск, хлопком пустого стакана о стол, чем перевела русло общего настроения в другую сторону. Но до злости градиент моих эмоций ещё не докатился, хоть приличное количество выпитого быстро мазало краски.

– Ну после вчерашнего то, может и нападут на нужный след, – Нелли подкурила, наспех соорудив пепельницу из фольги, в которой час назад запекалась рыба.

– Да даже если это не то оружие, – подключилась Маша, игнорируя вернувшуюся вредную привычку подруги, – ему не место в нашем городе! За кой хер я плачу такую тучу бабла?! Чтоб бояться выйти в магазин?

Я не понимающим задурманенным взглядом пыталась вникнуть в разговор.

– Тебе-то чего бояться? Мне страшно представить несчастного, что посмеет наставить на тебя пушку, – улыбнулась Нелли.