– Марворид лозим нест! – отбрыкнулся Серёга от пройдохи, лезшего прямо под нос со своим нелегальным жемчугом, – Млять, даже здесь эту свою грёбаную контрабанду впарить норовят!

– Конспирация! – хмыкнул Володя, – На розничном рынке меньше надзора.

Рынков здесь, как оказалось, несколько. Мы сейчас шлялись по розничному, где присматривались в основном к ассортименту. Хотя разделение на розницу и опт на них не столько количеством покупаемого и продаваемого товара определяется, сколько ценовым уровнем сделок. Предметов роскоши, например, стоящих больших денег, здесь искать нет смысла, они – на оптовых, хоть и продаются там в розницу. Ту же самую бижутерию, если она медная или бронзовая, можно купить и здесь, если берёшь не охренительную партию для перепродажи, а вот серебряную или золотую – уже только там. А в лавках с железом я не увидел ни одного изделия из тигельной стали – только дешёвый кричный ширпотреб. Я приценился – немного дешевле, чем в Тамманаве, но хорошо спекульнуть можно только с большой партией, за которой – на оптовый рынок. Исключение составил, если не считать зерновых, только шеллак – его тоже предлагали и мешками, а не только в развес. Со слов продавца, на оптовом рынке его предложат не сильно больше и едва ли дешевле, потому как на экспорт он с Тапробаны практически не идёт. Товар из трёх торговавших им лавок полностью закрывал нашу потребность, а точнее – отведённую нами под тот шеллак долю вместительности наших трюмов. Вот с сахреном так не вышло, а из оптовых рынков нам посоветовали дальний, в Махатиттхе, на котором им торгуют сами привозящие его купцы из Бенгалии. Совет был хорош, хотя и по другой причине – плевать на разницу цен, один хрен смешную для Лужи, но для заказа посадочного материала бенгальского культурного тростника нам требовался контакт с бенгальцами. Тот самый, который так и не сумел без нас наладить сам Мани. Теперь он рассказал нам и подробности – ага, всё та же грёбаная жемчужная паранойя. Бенгальцы тоже торгуют и жемчугом, только своим, бенгальским, который у них розоватого цвета. Тут и чинуши царька нервничать начинают, и бандюки тутошней жемчужной мафии.

– Марворид лозим нест! – отфутболил я уже одного из таких, судя по массивной золотой бижутерии и предложенной нам целой пригоршне хорошего уже сортированного жемчуга, хоть сейчас неси ювелиру сверлить и нанизывать на нитку ожерелье, – Проверка на вшивость или попытка подставы?

– Думаю, что и то, и другое, – ответил агент тестя, – Слух о том, что жемчуг вас не интересует, уже разнёсся, но как не верили мне, так не спешат поверить и вам. Скорее всего, будут и ещё пробовать.

Так оно, естественно, и вышло. Еще на подходе к оптовому рынку Махатиттхи точно такой же "златая цепь на дубе том" попытался впарить нам жемчуг в количестве, не поддающемся отмазке "да это мы просто взяли на образец". Отбрыкались от провокатора, разменяли слиточную медь на местную наличность у менялы, затем нашли бенгальцев с их сахреном. Цена в самом деле подешевле той, что на розничном рынке, если берёшь от мешка и больше. После того, как мы озвучили через Мани нужное нам количество товара, торгаш аж прищёлкнул языком, и сбавить цену в ходе торга раза в полтора особого труда не составило. Судя по его виду, он бы и в два раза её сбавил, если бы мы упёрлись рогом, но нам-то ведь не это требовалось. Удоволив бенгальца явно высокоприбыльной для него крупной сделкой, я объяснил ему ситуёвину – что покупать сахрен постоянно в товарных количествах наши люди здесь не намерены, так что вечной лафы с нами не будет, зато уж разовый-то куш он может поиметь с нас превосходный. Нам нужен посадочный материал бенгальского тростника для собственных плантаций настолько далеко отсюда, что товара готового на такое расстояние не навозишься. И мы готовы заплатить за этот означенный материал, не торгуясь. Если сюда нам его не привезут, сами за ним в Бенгалию сплаваем или подрядим на это дело кого-нибудь, нам без разницы. Так или иначе, тростник этот мы раздобудем, но заработает на этом только тот человек, который поможет нам в этом. Мне искать такого человека дальше, или я его уже нашёл? Он хочет заработать существенно больше обычного? Тогда – я развесил ухи и внимательно слухаю его цену за добротный посадочный материал бенгальского сахренного тростника. Цена, озвученная бенгальцем после минутного размышления, была нехилой и по нашим меркам, почти вдесятеро выше суммы нашей с ним сахарной сделки, но ради такого дела она для нас была приемлемой…

– Вот разведём теперь во всех колониях сахарные плантации, завалим дешёвым сахаром, подсядет на него не избалованный сладостями народ, и звиздец придёт всем, кто предрасположен к диабету, – предрёк Серёга, – Инсулин я вам не синтезирую.

– Ихь бин больной? Расстрелять! – схохмил спкцназер.

– Это уже беспредел, – хмыкнул я, – У нас правовое государство, и без суда у нас никто никого не вешает и не расстреливает. Но зато у нас ведь и свобода. Можешь жить – живи, не можешь – не живи, никто не принуждает. Ущербные вольны вымирать, сколько им вздумается, – и мы рассмеялись все втроём.

Я ведь упоминал уже, что индийский тростниковый сахар греко-римская Лужа знает только как редкое и страшно дорогое лекарство? От каких болячек – не копенгаген, болящих античных спрашивайте богатеньких или табибов греческих, которые не сыпать сахрен на хрен тем болящим прописывают. Основная же масса античного народу и так его на хрен не сыпет, потому как не по карману. Мёд в хорошо обжитых и густонаселённых странах тоже удовольствие не из дешёвых. Дети того же Курия, моего соседа крестьянина, в гостях к нас лакомятся им куда чаще, чем у себя дома. Виноградная и фруктовая патока подешевле, но тоже жопой не пожрёшь, и варенье на ней варить тоже не всякий позволить себе может. А свинцовый сахрен – как раз то, что я бы точно высыпал на хрен. Ну, если не на свой, а на чей-то абстрактный, конечно. Потребность же в сладком у людей античного мира вполне объективна, так что и травятся этим свинцовым сахреном регулярно. Нашим оно сильно надо? Так что дешёвые колотые леденцы нормального тростникового сахара для колонистов и недорогая сахарная патока – чтобы перед нашими заклятыми римскими друзьями не палиться – для народа метрополии уж точно не роскошь, а необходимость. А если у не умеющих свои хотелки регулировать обезьян жопы ихние слипнутся от дешёвых сладостей, так и хрен с ними. Чем скорее такие передохнут от диабета, тем здоровее будут поколения потомков. И лишать нормальных людей нужного им сахара, лишь бы только от него не окочурились ущербные, мы не собираемся. Пущай окочуриваются – имеют право.

На этом же дальнем для нас оптовом рынке Махатиттхи следовало разыскивать и малайцев. Ну, индо-малайцев – так будет точнее. Сами-то натуральные малайцы ещё не те мореманы, какими станут позже. В смысле, матросня-то может быть уже и малайской в основном, потому как простонародья из Индии туда эмигрировало немного, а вот морская элита вроде навигаторов и кормчих, не говоря уже о купцах-судовладельцах – эти индусы. Я ведь упоминал об эмиграции в Малакку и Индонезию немалой части индийской элиты из Калинги в процессе и после её завоевания Ашокой? Вот с этими эмигрантами как раз и связано зарождение как малайской государственности индийского типа, так и серьёзного малайского мореходства – ага, белые акации, цветы эмиграции. Собственно, индийские мореманы из тех же Бенгалии и Калинги и раньше-то плавали в те воды, и вполне может статься, что и тогда уже добирались и до Индокитая, и до южных берегов самого Китая. Но теперь-то индусы из Калинги сами у малайцев обосновались, так что теперь им на юг Китая сплавать лишь немногим дальше, чем в Индию, и вот уже полвека, как сложилась и существует в объективной реальности означенная ситуёвина. Потому-то и торгуют здесь китайским шёлком не из долины Инда купчины, куда он доставляется караванным путём через Среднюю Азию, а вот эти индо-малайцы, привозящие его морем. Морем – оно ведь и в античные времена дешевле получается, чем на ишаках или верблюдах.

Хвала богам, найденный нами на рынке торгующий китайским шёлком купчина именно таким индо-малайцем, то бишь малайским индусом, и оказался, так что мы смогли с ним через Мани объясниться. Я боялся, что ткань расшитой этими дурными китайскими драконами или чем-то вроде этого окажется, и такая у него тоже была, но к счастью, лишь небольшая часть. В основном же ткань была однотонной, хотя некоторые её сорта и имели вытканный в тот же тон мелкий простой орнамент. Давно ведь уже и на экспорт китайцы свой шёлк ткут, так что изучили уже, что у них свой вкус, у индусов свой, а у греков Лужи тем более свой, они только этот свой меандр традиционный по краю однотонной одёжки и признают, так что им однотонную ткань подавай, а меандр свой они сами на ней вышьют. И индусы тоже, хоть и любят расшитое другим цветом, но своё предпочитают, так что им тоже однотонная ткань желательна, на которой они своё сами вышьют. В общем, нашлась и вполне подходящая для греко-римской Лужи однотонная ткань, включая излюбленный гетерами тончайший полупрозрачный газ. Млять, хорошо китайцам с этими их коконами тутового шелкопряда, легко разматывающимися на готовую тонкую нить! Вспомнились сразу же мучения прях на моей шёлковой мануфактуре, работающей по технологии Коса, то бишь с расщипыванием, расчёсыванием и прядением неразматывающихся коконов от наших местных шелкопрядов. Попробуй-ка спряди таким манером тонюсенькую паутинку ровной по всей её длине толщины! Млеют, конечно, богатенькие покупательницы Лужи и от косской пародии на газ, и от моего аналогичного и ничуть не худшего контрафакта, но с китайским они, конечно, и рядом не валялись.

И самое-то ведь обидное, что ничем не хуже мои шелкоткачи – такого, как Рам, поди ещё поищи. Вот пряхи – да, не под силу им спрясть честным способом то, что никто в Китае и не прядёт, а наоборот, из готовых паутинок нить нужной толщины свивают. Это и мои сделают не хуже, дай им только китайские тутовые коконы! Но о них можно только мечтать, а пока меня пряжа китайская шёлковая интересует. Оказалось, есть и она, хоть и у другого индо-малайца. Не один я такой хитрожопый, решивший загрузить своих ткачей импортной китайской пряжей – индусы пораньше меня до этого допетрили, а спрос ведь, как известно, рождает предложение. Свой шёлковый газ индусы давно уже из китайской пряжи ткать наловчились, и дураком надо быть, чтобы хорошему примеру не последовать.

Ознакомились с ассортиментом у обоих индо-малайцев, приценились, отобрали интересующий нас товар, поторговались с обоими, пришли к общему знаменателю. Шёлк и здесь, конечно, недёшев, но по сравнению с Лужей – млять, ну и дурят же нашего брата эти грёбаные спекулянты! Я ведь упоминал уже в своё время, что и косский шёлк идёт на вес золота? Вровень с ним и аналогичный по качеству индийский – тот, который в натуре индийский, а не транзитный через Индию китайский. Не получается у косцев цену на него сбить по причине мизерности предложения, и моя мануфактура тоже погоды не делает. А китайский, включая в него условно и сотканный в Индии из китайской пряжи – тот уже и на полуторный вес золота в Луже идёт, и на двойной. Мало кто такую одёжку может себе позволить, не говоря уже о прочем тряпье, так в Гребипте, дабы сбыт облегчить, обратно на пряжу импортную шёлковую ткань распускают и ткут по новой напополам с хлопком, льном, а то и с шерстью. Такую полушёлковую ткань уже в разы больше народу купить в состоянии, и берут ведь, потому как по кошельку и понты. А здесь на вес серебра от силы тот шёлк в среднем идёт, и мы репу чешем – почём же он тогда в самом Китае?