О том, как мы с агентом тестя встретились, о закупке пряностей договорились, да пристанище на ближайшие дни нашли, я уже рассказывал. Так только мы людей, кто не был в карауле на судах задействован, в город переправили, только пообедали спокойно, да выкурили по сигарилле, как чинуша мелкий с двумя стражниками местными заявился уже по нашу душу. Ну, спасибо хоть, пожрать и покурить нам спокойно дал. Но вот вызов к их градоначальнику тутошнему – ага, прямо сразу к самому – это был сюрприз. Поговорил с ним Мани, попробовал урезонить, но только руками развёл – индус ни в какую. Видно по нему, да и по интонациям понятно, что не быкует, вежлив и почтителен, но стоит на своём твёрдо – типа, не велено никаких вопросов с вами решать, а велено пред светлые очи вас привести. В принципе вариант с визитом к местечковому начальству был предусмотрен на крайняк, но планы-то ведь были совсем другие. И осмотреться хотелось как следует, и на рынке не ко всему ещё до обеда приценились, да и с хозяйкой постоялого двора хотелось ещё переговорить насчёт заказа в ближайшей деревне посадочного материала пряностей. Не купчине же их этому заказывать, который пряностями торгует и в потере дальнейшего сбыта своего товара не заинтересован, верно? Было чем заняться, короче, так что вызов ко главнюку тутошнему пришёлся катастрофически не ко времени. Но ведь и не пошлёшь же его на хрен, если нормальные отношения в будущем интересуют. Восток есть Восток. Он хоть и не раджа полусуверенный и наследственный, а назначенный царьком наместник, а один ведь хрен из шибко важных и рукопожатых в столице, так что неуважение проявить – для дальнейших дел на Цейлоне весьма неполезно это будет.

Дворец у главнюка Тамманавы – ну, не особенно большой и не особенно весь из себя снаружи – по городу и дворец, как говорится, но свиты расфуфыренной хватило бы и на гораздо больший. Любят восточные шишки иметь многочисленный штат холуев придворных – хрен знает, чем заняты по делу, я бы и половине полезных занятий едва ли нашёл, но их ведь главная задача – величие своего главнюка подчёркивать. Поэтому и так многочисленны, поэтому и так расфуфырены. Блестят все, как у кота яйца. Ну, не хуже во всяком случае, чем бляха на ремне у армейского салабона. Не в золоте они, конечно, а в позолоченной бронзе, но позолочена щедро, да и сама-то бронза, учитывая дефицитность и дороговизну в Индии меди, тоже на что-то ведь намекает? Любят на Востоке роскошью блеснуть. Львы – ну, это тоже классика жанра. И каменные над самым входом во дворец, и бронзовые внутри, в зале приёмов. Стилизация львов – абсолютно та же самая, что и у Маурьев, и я не удивлюсь, если ваяли скульпторы, прибывшие от Ашоки с буддийскими проповедниками. Хотя сам лев – тотемный если и не у всех синхалов, то уж всяко у рода ихних царьков. Мани успел просветить нас о легенде, по которой тот принц Виджая, что в родоначальниках у царьков числится, от льва происходит, а синхалы буквально – львиный народ. Государственная символика, короче, и никого не смущает то, что не водятся львы на Цейлоне. В Бенгалии, откуда синхальская знать родом, самый краешек ареала, но тут на происхождение от ариев намёк, которые с запада Индии пришли, где львов полно. Вот и по бокам от главнюка и несколько позади два бронзовых льва, а сам он, как ни странно, слепящими глаз блестяшками не увешан. Типа, для него не обязательно, что ли?

Ну, тоже своего рода способ выделиться – все при нём обязаны таскать на себе тяжёлый металл и блестеть как та надраеннвя бляха, а он – выше этого. И ведь выглядело бы оно неплохо, если бы не заведомая показушность. Понты, короче, дороже денег. Но и мы впечатление произвели, даже сами того не желая. Ведь в бронзовых же кольчугах все заявились – ага, безо всякой задней мысли. Я ведь упоминал уже как-то, что во влажных тропиках бронзовая кольчуга предпочтительнее, потому как за железной хрен уследишь, поскольку промасленную ведь носить там тоже не будешь, и хоть где-нибудь, да начнёт она ржаветь. Поэтому и снаряжение у нас всё в тропическом исполнении, и везде бронза вместо железа, где только можно. Кольчуги – прежде всего, как особо хлопотные в уходе. А у индусов и железные-то кольчуги не в ходу, не переняли ещё у Селевкидов через саков и парфян, да и вообще редкость у них пока-что доспехи, а тут – не просто доспех, а ещё и бронзовый. Наверное, только чеканный анатомический торакс выглядел бы роскошнее, но тут фишка в том, что торакс и при Филиппыче больше парадно-показушным считался, а кольчуга – функциональна. Типа, не понтуемся мы ни хрена, а в натуре так и снаряжены по делу. Ну, потом-то нам ещё объяснили, что главнюк ещё до обеда к северу лагуны сам выехать соизволил, дабы на суда наши поглядеть, о которых ему доложили, что целиком якобы бронзой бронированы – ага преувеличили при пересказе нашу латунную обшивку от ватерлинии и ниже. Вот что значит иерархический социум, в котором простого рыбака к высокому начальству хрен кто пустит, а докладывать придворный холуй будет то, что стража привратная ему передала, и как они ему переврут, как он сам поймёт перевранное, как в свою очередь сам переврёт, так правителю и доложит. Понятно же, что если что-то важное, то проверять надо, но проще с этим неудобством смириться, чем с подрывом раз и навсегда установленной традиции.

Поскольку главнюк говорил с нами не сам, а через своего придворного холуя, мы тоже предоставили вступительную часть нашему гиду и переводчику, избавив себя тем самым от всех этих длинных восточных витиеватостей. По делу же в первую очередь главнюка понятно что интересовало – кто мы такие и откуда вообще взялись. Ну, тут как было у нас условлено с самого начала, так я и сообщил. Что есть очень далеко за великим южным морем островная страна – Атлантида, и мы как раз оттуда – атланты, короче. И не соврал ведь даже, потому как Азоры у нас и в натуре официально Атлантидой дразнятся, а через Индийский океан мы сюда в натуре с юга прибыли. Мани перевёл, и я добавил, что прибыли мы не для официальной дипломатии и в этом смысле не послы своего правителя, так что просим понять и простить, если по незнанию принятого здесь этикета скажем или сделаем что-то не так, как здесь принято. Но этикет, принятый в наших странах, мы знаем хорошо – и я подал знак сопровождавшим нас бойцам выложить на ковёр принесённые с собой подарки для главнюка. Мани перевёл, а бойцы установили на ковре амфору с вином на специальной подставке под её острое дно и развернули свёрток с четырьмя мечами – ага, моей мануфактуры, один в парадном исполнении, три других в стандартном. Пока индусы хлопали глазами, я как бы невзначай отодвинул полу плаща и показал на своей перевязи такой же стандартный меч, как и мечи остальных, и эти три – типа, наши мечи настолько хороши, что и мне не в падлу носить простой солдатский, так что просим не считать это неуважением. И добавил, что в нашей стране наслышаны об Индии, но знают о ней очень мало. Возможно, наш правитель и пришлёт уже настоящее посольство, когда будет знать точно, куда его посылать и к кому, а мы как раз для того и посланы на Восток, чтобы всё это хорошенько разузнать. Шпиены мы, короче, если называть вещи своими именами, но не враждебные, а дружественные.

Пока Мани переводил, бойцы раскрыли ещё и кожаный футляр со сложенной подзорной трубой. Но первым делом индусы, конечно, уставились на мечи, их главнюк о чём-то с пожилым придворным по правую руку от себя заговорил, тот подал знак бойцу из стражи. Боец подошёл, поднял с ковра один из наших солдатских мечей и с поклоном подал старику. Он обнажил клинок, осмотрел его, показал главнюку, главнюк взял в руки, тоже осмотрел, заценил вес и балансировку, затем приказал что-то всё тому же вояке. Тот обнажил свой меч и протянул его рукоятью вперёд главнюку. Царский наместник взвесил в руках оба, сравнил на глаз, а затем резко ударил ихним по нашему – и грамотно ударил, сильной частью по сильной части, на которые и принимаются удары. Осмотрел затем оба клинка, покачал башкой, показал старику, снова о чём-то с ним заговорил. Потом так же точно ударил нашим клинком по ихнему, опять оба осмотрел и опять покачал башкой и показал старику. Снова лопочут о чём-то, главнюк передаёт оба меча старику, тот бойцу, говорит ему чего-то, боец ко мне с ними идёт, а Мани подсказывает, что и мне их показать велено. Принимаю оба, осматриваю – ага, отметины на сильных частях у обоих примерно одинаковые, то бишь по качеству стали они друг друга стоят. Показал нашим, покивали, отдаю индусу наш меч, а индийский осматриваю внимательнее и зацениваю.

Ну, что о нём скажешь? Длиннее нашего, удобнее рубить с высокого коня типа нисейского или с колесницы, которые в Индии используются всё ещё широко. Клинок у него широкий, от рукояти до острия сужается незначительно, остриё его потупее нашего, но колоть можно. Универсальный, короче, рубящее-колющий. И заточен грамотно, возле рукояти сильная часть под тупой угол, эдакое зубило или колун. А вот рукоять мне как-то не понравилась – и тонкая, и короткая, и набалдашник дисковый уж больно широк – хват жёсткий, упоры для рубки с оттяжкой надёжные, но фехтование с работой кистью и уколы в фехтовальном выпаде затруднены. Специфическое оружие под специфическую манеру боя, скажем так.

Сталь же – видно, что тигельная, но ни разу ещё не хвалёный индийский булат, который прославит индийских оружейников Средневековья. Нет характерного узора, но нет и неравномерностей, характерных для кричного железа. Аналог греческой лаконской стали, высококачественной, но и обходящейся по цене серебра без учёта переработки её в готовое изделие. Я ведь рассказывал о выработке этой тигельной стали лаконского типа на моей оссонобской мануфактуре? Так у меня это показуха специально для наших заклятых друзей, которых за хрен бы, да в музей, а настоящее производство с индукционной печью для электроплавки в Лакобриге было заныкано, пока в Нетонис его не перенёс. Отпускная оптовая цена меча из тигельной стали с моей основной оружейной мануфактуры не особо дороже кустарного кричного – любому римскому шпиену и по цене понятно, что кричный ширпотреб, потому как тигельная сталь так дёшево стоить не может, да и не производится нигде и никем в таких количествах. Элитное оружие для элитных бойцов.

Но сейчас для нас другая сторона медали поважнее, потому как двусмысленный ведь подарок индусам получается. Хрен же нас знает, на что мы этим подарком намекаем – то ли на то, что продать такие же можем, сколько закажут, то ли на то, что много наших людей с такими же может приплыть, если не откупятся. Восточная дипломатия – она ведь подобные намёки любит и заранее их ожидает. Показ нам индийского меча из не худшей стали тоже ведь в обоих смыслах понимать можно – слов резких не сказано, но понимай, как хочешь, то бишь в меру своей же собственной испорченности. Взвесил я ещё раз меч в руке, кивнул – типа, оценил, протягиваю обратно индусу, он принял и вложил в ножны, а я указываю на футляр с подзорной трубой и показваю руками, что её надо разложить и к глазу приложить. Достали они её, разложили, подали главнюку – мы едва сдержали смех, когда наместник глянул в трубу не с того конца, но и этого ему хватило для изумлённого отвисания челюсти. Впрочем, перевернуть её и глянуть с правильного конца он сообразил и сам – ага, оценил явно, призадумался и залопотал о чём-то со своим советником. И уже иначе на нас глядят. Правильно, кшатрии ведь, то бишь вояки, первым делом до военной применимости этой штуки допетрили, а вторым – что не дарят и не продают таких вещей тем, кого в качестве вероятных врагов рассматривают.