Неосознанно стала крутить кольцо на среднем пальце, то самое, которое Илья подарил, оно оказалось велико. А я так и не отнесла его ювелиру, чтобы уменьшил.

В отношениях с Ильей я всегда была осторожной. Думала, что говорю, что делаю, как себя веду. И не потому, что он вынуждал. Нет. Мне самой так удобно. Контролировать себя, чтобы опять больно не было. Дозировать, не распыляться и не теряться. Я никогда не держала штурвал наших с Грациановым отношений. Куда он поворачивал — туда и плыли. Я просто стояла рядом и давала понять, что он не один.

Спустя пару лет отношений, когда страсть прошла, я стала замечать, что Илья начинает «подстраивать» и «кроить» меня под себя. Чтобы удобно было. Он говорил, что любит, но от этого и этого избавиться не помешало бы, тут чуть-чуть, там чуть-чуть. Я сперва слушала, делала, как он хотел. Почему бы и нет? Ради него я могла притворяться другой, поиграть в спектакль, превратиться в ту, которую он хотел.

Но нутро, оно вылезет рано или поздно. Устаешь притворяться. Ведь человека нельзя переделать, нельзя полюбить тигра, а потом сделать из него овечку. Да и спектакль, он рано или поздно заканчивается. А что происходит после него? Правильно — все расходятся…

Приехала домой, еще не было и четырех. Мама Ильи живет за городом, к ней добираться часа два, если пробок не будет. Поедем с ночевкой, нужно собрать вещи и поотключать электронику в квартире.

Маму Ильи я очень любила. Женщине за шестьдесят, но она выглядит шикарно. Тоня — образец для подражания. У нее настолько сильный характер — ничем не сломить. Она Илью родила и поставила на ноги сама, без мужа. А в то тяжелое время было очень трудно это сделать. Ко мне Антонина всегда с любовью относится и это взаимно.

Услышала, как открылась входная дверь.

— Илья? — крикнула, выходя из ванной закутанная в полотенце.

Только приняла душ, перед поездкой.

— М-м-м, — протянул мужчина, подходя ко мне ближе.

— Мне нравится, когда ты так меня встречаешь, — сказал, положив руки на талию. Наклонился и слизал с моей шеи капельки воды.

— Перестать, — пробормотала, попыталась отодвинуть от себя Грацианова.

— Не могу, — прошептал на ушко и его руки начали гладить мои голые ноги, забираясь все выше под полотенце. Илья потянул за него, и то соскользнуло вниз.

— Илья! — возмутилась, попыталась прикрыться и отошла на несколько шагов, он лишь хищно ухмыльнулся.

— Даже не думай.

— Ох, Цветок, знала бы, О ЧЕМ я сейчас думаю.

— Знаю я, о чем ты думаешь. На твоем лице все написано.

Прикрывая все стратегически важные места, стала продвигаться боком к комнате.

— Ты куда-то собралась, Диана? — надвигается, сокращает между нами расстояние.

— Вообще-то, к твоей маме, — Илья скривился, будто я вместо чая уксус ему подсунула.

— Вот ты не можешь в такой момент не вспоминать о маме?

— Не могу, она нас ждет! Звонила уже несколько раз.

— Ты точно знаешь, как испортить мужчине настроение, — с тяжелым вздохом ответил Грацианов. — Давай, одевайся, буду ждать тебя на кухне.

Дважды повторять мне не нужно было, забежала в комнату и закрыла за собой дверь. Понимаю, как это глупо, но не могла поступить по-другому. Мне не хотелось, чтобы Илья еще раз начал наседать на меня. Я пока не могу вынести того, чтобы он ко мне прикасался… Еще слишком рано.

Быстро влезла в джинсы и футболку, подхватила собранную заранее сумку, вышла в коридор.

— Не забудь чайник выключить, — сказала Илье, а сама побежала, отключила телевизор из сети.

Все. Теперь можно ехать.

Диана

Мы приехали к Антонине Львовне, не успели даже обувь снять, как женщина с порога начала раздавать нам указания. Илью послала сразу же колоть дрова для камина, не смотря на то, что сейчас тепло и камин палить рано, а меня забрала с собой на кухню готовить ужин и учить, как нужно все делать по хозяйству.

— Ну, Дианка, рассказывай, как дела? Мой оболтус не достает? — спросила Тоня, всучив мне в руки пакет с картошкой.

— Хорошо все у нас, — ответила с улыбкой, — Илья не достает, ему некогда, он часто на работе пропадает.

— Вот были бы у вас дети — не пропадал бы, — укорила Антонина.

Я лишь головой покачала и молча продолжила чистить картошку.

— А что? Давно пора ребенка завести. Я хочу с внуками понянчиться. Ты роди, а я сама с ними буду сидеть.

— Тоня, — я воскликнула, каждый раз она поднимает эту тему, — вы сами Илью родили во сколько? В тридцать три?