Дабы посмотреть, какую меня Никита увидит в первое совместное утро, обмоталась одеялом и допрыгала до зеркала. Волосы, потому как высохли естественным путём, без фена, не струятся по плечам, а торчат слипшимися сосульками, более того, на затылке они скатались во внушительный ком, так понимаю, из-за долгого трения об матрац. Губы из-за бесконечных поцелуев — вареники, глаза красные от недосыпа, но выгляжу я без ложной скромности обворожительно великолепно. Глаза хоть и уставшие, зато горят. Да, губы опухшие, но растянуты в мега довольной улыбке. Из меня всей словно радостный свет бьёт.

Вот он истинный секрет красоты — счастье! Все пластические хирурги и многообещающие косметические средства нервно курят в сторонке и грызут от зависти маникюр.

Подняв с пола сумку, что я в порыве страсти швырнула непонятно куда, нащупала телефон и разблокировала экран, чтобы глянуть, до которого часа мы с Беркутовым продрыхли.

— Ё-моё, — ругнулась я вслух и из чувства стыда прикусила губу — семь пропущенных звонков от отца.

— Привет, пап, прости, что не отвечала, — тут же набрала номер родителя и извинилась.

— Привет, потеряшка. Как дела? Ничего не случилось? Обычно ты всегда трубку берёшь.

— Ой… — тяжко вздохнув, начала делиться нерадостными новостями о Дарье и Снеже.

Беркутов как подгадал, вышел из ванной точно в ту секунду, когда мы с папой закончили разговор.

— М-м-м, кто это у нас тут проснулся, — заметив меня, сидящую на кровати, пропел Беркутов и с грохотом захлопнул за собой дверь в душ. — Это хорошо, что встала, а то пришлось бы будить. Мы-то с пацаном давно как не спим. Смотри, — мужчина сдёрнул с бёдер обмотанное вокруг полотенце, и я догадалась, о каком пацане идёт речь.

Улыбнулась, помахала пацану ручкой, вдобавок послала воздушный поцелуй, а после уже без игривого выражения на лице сообщила:

— Папа звонил, я ему о Даше и Снежане рассказала, он теперь требует, чтобы немедленно возвращалась домой. Говорит, что мне оставаться в отеле опасно.

Плутоватый огонь в глазах Беркутова мгновенно потух, а сам мужчина, опустив взгляд в пол, ушёл глубоко в собственные размышления. Какие мысли у него сейчас крутятся в голове — для меня тёмный лес. Лицо настолько сосредоточенное, что ни одна эмоция не читается, а мне бы очень хотелось знать, как он отнёсся к решению папы.

— Пока Даша в больнице, исключено — из города я не уеду, — сообщил Беркутов и, вновь на меня посмотрев, уточнил: — А немедленно, это когда?

Какая ему разница, когда именно отец планирует меня забрать? Почему он об этом вообще спрашивает, особенно после того, как заявил, что сам однозначно останется в отеле?

— Я так поминаю, уже завтра, он сам хочет приехать за мной, — паниковать преждевременно, поэтому старалась говорить, скрывая нервозность, спокойно и ровно. С задачей практически справилась, голос не дрожал.

Беркутов кивнул, молча подошёл к креслу, стянул халат и лишь после того, как накинул его на себя и запахнулся, выдал:

— Варвара, Сергей Юрьевич прав. Тебе действительно лучше уехать.

Уехать? То есть всё, здесь я ему больше не нужна?!

Если бы Беркутов взял хлыст и со всего маха меня ударил, раздирая кожу до мяса и костей, мне и то было бы не так больно и обидно, как сейчас после его слов.

— Пойду тогда собираться, — бесцветным голосом отозвалась я и, посильней натянув одеяло на грудь, поднялась с кровати и направилась к выходу. С собой прихватила лишь телефон, сумку и одежду заберу позже, когда Беркутова не будет в бунгало.

С каменным лицом преодолела половину пути, но, когда проходила мимо Никиты, запнулась, потому как одеяло зацепилось за что-то.

Обернувшись, увидела, что это Беркутов наступил ногой на край одеяла, что волочился по полу.

— Варя, у нас всё хорошо? — поймав мой взгляд, поинтересовался мужчина.

— Да, — ответила я и даже выдавила улыбку. — Конечно.

— Тогда какого чёрта ты уходишь? Только про сбор вещей не ври.

— Мне в туалет надо, а у тебя стесняюсь — с лёту придумав отговорку, я дёрнула за одеяло, и оно выскользнуло у Беркутова из-под ноги.

— Варя… — донеслось в спину, но я даже не обернулась, выскочила из спальни, а добравшись до своей, закрыла дверь на ключ и заперлась в ванной.

Всё, закончилась моя сказка.

Никита хотел трофей, Никита трофей получил, теперь его с чистой совестью за ненадобностью можно бросить в коробку к точно таким же, а себе найти новую цель.

«Тебе действительно лучше уехать». Каждое слово этого предложения я теперь буду ненавидеть до конца дней. Мерзкая надоедливая фраза, не умолкая, звучала у меня в голове, всякий раз заставляя сердце сжиматься до размера изюма.