— Хотя можно договориться, чтобы эту скотину мне с доставкой на дом приволокли. И даже знаю, кто мне эту услугу окажет, — Никита загорелся новой идеей, это, конечно, спасло жизнь столу, но как по мне, лучше бы Беркутов его разгромил и на этом угомонился.

— Кто доставит? Кнутов? Ну то есть полиция? — задалась я вопросом.

— К сожалению, Варвара, полиция такого рода услугами не занимается, — вновь взявшись за телефон, ухмыльнулся Никита. — Вернее, занимается, но там пока договоришься, пока со всеми согласуешь… в общем — не вариант.

— То есть ты бандитов хочешь привлечь? — выхватила из рук Беркутова телефон и спрятала себе за спину.

— Почему сразу бандитов? Нет. Очень даже официальное охранное агентство, просто с широкими взглядами.

— Ага, официальное, — фыркнула я. — Представляю их штатное расписание. Вышибало, вымогало, надавило и все на окладе сидят. Ты кого наймёшь, искалечило или сразу убивало? Если убивало, то и услуги похоронило тоже не забудь оплатить.

— Варя, отдай телефон, — с нажимом попросил Никита и вытянул руку.

Демонстративно кинула мобильный на кровать, Беркутов было дёрнулся в его сторону, но я тут же преградила путь, обхватила лицо мужчины ладонями и, глядя прямо ему в глаза, начала говорить:

— Никита, злость, ярость, желание отомстить — плохие советчики. Не принимай решение сгоряча. Выслушай меня, и дай себе хотя бы час пережить, переварить и обдумать ситуацию. Вот увидишь, ты взглянешь на неё по-другому. Если нет, обещаю, я не стану мешать. Представь, что будет, если ты изувечишь Шолохова, а впоследствии выяснится, что он не виноват. Допустим даже невероятное, ты избежишь наказания и тебя не осудят. Сам-то ты себя сможешь простить и жить, как жил раньше?

— А если это он, — прорычал сквозь зубы Никита.

— Хорошо, допустим это он. И что? Это опять ничего не меняет. Ты думаешь, что будешь наслаждаться местью каждый день? Нет. Кроме угрызений совести, ничего другого не будет. Более того, пройдёт год, а может, и десять лет, но постепенно ты придёшь к выводу, что не особо ты от Шолохова и отличаешься, если покусился на человеческую жизнь.

— То есть пусть живёт дальше?

— Да. Да, чёрт побери! Причём в любом случае. Но если это он на Дашу напал, мы позаботимся о том, чтобы эту жизнь Шолохов прожил не на свободе. Только представь, чем для такого эстета как Дмитрий станут несколько лет в заключении — адом на земле в прямом смысле. Постоянная вонь, сырость, отсутствие свежего воздуха, я уже молчу, о том, что с ним могут сделать сокамерники.

Глаза Беркутова хищно сверкнули, видимо, он только что представил, как Шолохов уронил в душевой мыло.

— Иными словами, предлагаешь устроить Шолохову длительное «удовольствие»? Ну да, в этом определённо что-то есть, — согласился Беркутов и злорадно улыбнулся.

— Почти. Но ты не должен ездить к Шолохову или кого-то к нему посылать и даже не вздумай звонить. Если это и в самом деле он, нам невыгодно ему сообщать, что Даша нашлась и жива, пусть думает, что в безопасности. А то он либо алиби себе липовое организует, либо… ну не знаю, сбежит, например. Всё, что у нас есть на Шолохова, мы передадим Кнутову, ему видней, что со всем этим делать.

Не имею привычки утром после пробуждения нежиться, обычно сразу подскакиваю и топаю в душ, а сейчас уже, наверное, час лежу и не могу заставить себя не любоваться Никитой, что лежит рядом и мирно посапывает. Боже мой, он настолько безумно красивый и идеальный, что мне даже не верится, что он мой!

Мне сейчас настолько невыразимо хорошо, что даже жутко. Ведь чем шире и больше счастье, тем страшнее его потерять.

Поймала себя на том, что, разглядывая Никиту, то покусываю, то облизываю свои губы, потому как чувственный приоткрытый рот мужчины будоражит желание его поцеловать. С трудом, но сдерживаюсь, жалко ведь будить, Беркутов так сладко и умиротворённо спит.

Никита, сглотнув, шумно выдохнул и поёрзал.

Просыпается?!

Замерла, насторожилась и жду. Напоминаю себе паука, что две недели грустно медитировал над пустой паутиной и вдруг на горизонте нарисовалась упитанная муха и машет крыльями прямиком в его западню. Только не мимо… только не мимо… а в моем случае — ну проснись… ну проснись…

Ресницы мужчины дрогнули, и я приподнялась на локте, он потянулся ногами — скинула с себя одеяло, Беркутов что-то промычал и открыл глаза — с чистой совестью оседлала.

— С добрым утром, — приподнимая пятую точку и вновь опуская на бёдра мужчины, пропела я и улыбнулась. — Есть мысли чем займёмся?

— А то! — одна секунда, и я уже вжата спиной в матрац, а Никита надо мной нависает.

Тенденция чётко прослеживается, всякий раз, когда мы с Беркутовым в спальне, и я оказываюсь в активной позиции, он тут же меня под себя подминает. Самец-доминант.

— В следующий раз дирижировать буду я, — наслаждаясь губами Беркутова на своей шее, выдохнула я.