После выступления Император так и не явился на собрание. Ученые еще долго сидели в ожидании Ариуса, пока к ним не вышли его слуги и не попросили всех вернуться в свои кабинеты и продолжить работу. Эмоционально изношенному Ариусу было сложно выступать перед своим народом. Эти воодушевляющие речи требовали от него слишком много энергии. Нужно было сыграть роль любящего и преданного правителя, который всей душой радел за будущее каждого кеметинца и его родных. Золус был очень рад этому обстоятельству, иначе Император продолжил выпытывать у него подробности его исследований. Пришлось бы снова врать, а ложь, как он прекрасно понимал, создавала новую ложь, и эта очередность из выдуманных историй, если бы и закончилась, то явно ничем хорошим для самого Золуса. Единственное, что он вынес из сегодняшнего собрания, так это то, что ему предстоит большая работа по приему и устройству новых пленных, которым он пытался создать хоть какие-то более или менее пригодные для существования условия. Он искренне им сопереживал, ведь они, как и он сам были заложниками Императора, хоть и в разных смыслах этого слова.

Золус вышел из императорского зала, который находился на третьем этаже огромного дворца, и последовал на первый этаж по общей лестнице в свой кабинет. Он хотел, как можно скорее вернуться в свою скромную обитель, чтобы продолжить, на его взгляд, более важные изыскания, поиск способа адаптировать легкие вивалийцев к здешнему воздуху.

Подходя к своему кабинету, он поприветствовал двух солдат, охранявших проход к узкой лестнице, ведущей в подвальное помещение.

– Солонк, Клой, – обратился он к стражникам. – Все хорошо?

– Потихоньку, – ответил Солонк, здоровый и крепкий мужчина с по-детски добрым и приветливым лицом.

Как только Золус открыл дверь в свой кабинет, его планы продолжить свою исследовательскую работу тут же поменялись. За огромным засыпанным пергаментами металлическим столом сидел Тенон и, казалось, до смерти напуганный худощавый, весь в отрепьях молодой человек. Он привык видеть у себя в гостях конрута, считавшего его самым выдающимся в стенах дворца ученым, который разделял его взгляды на будущее кеметинского мира. Однако увидеть колеоса в своем кабинете было крайне неуместно.

– Конрут Тенон Ара, что вы здесь делаете? – возмущенно поинтересовался Золус. – Мне ли вам говорить, что вам нужно сейчас быть на казне? Если Император узнает, то он придет в ярость.

– Он всегда в ярости, – спокойно ответил Тенон.

– Не поминаю, как Славус до сих пор не придумал способа от вас избавиться? По мне так у него более чем достаточно поводов для этого, – Золуса раздражал невозмутимый тон конрута.

– Все, успокойся! Я покинул казнь не просто так, а по достаточно важной причине. Этот молодой человек и есть та самая причина, – Тенон указал на скромно сидящего на стуле Каси.

Золус подошел к столу и сел на единственно оставшийся стул в кабинете. Он внимательно осмотрел Каси, ожидая продолжения рассказа.

– Его зовут Каси Войнус, и, да, ты правильно подметил, он колеос. Но он не так прост как кажется. Он внук Массии?

– Массии? Той самой Массии? – удивленно переспросил Золус.

– Да, той самой, Массии Дорэн. У него даже есть образование. Но не в этом дело. Он добыл воду, дикую воду. Я видел это своими глазами, – Тенон, несмотря на то, что эта информация была одной из самых важных, что, возможно, когда-либо ему приходилось проговаривать вслух, был совершенно спокоен и не выражал каких-либо явных эмоций.

Как? – изумленно спросил Золус. Он был готов услышать от конрута все что угодно, но, чтобы Тенон с полной серьезностью утверждал, что колеос мог найти способ получения дикой воды, это было слишком даже для него, уже давно привыкшего к сумасшедшим идеям своего знатного друга.

– Вот об этом вам и стоит побеседовать. А сейчас скажи, ты придумал, как адаптировать вивалийцев к нашей атмосфере.

Золусу было сложно откинуть ранее сказанные слова конрута, чтобы быстро ответить на этот вопрос. Он осматривал Каси, как нечто невообразимое. В его голове никак не могла уложиться мысль о появлении дикой воды. Немного помолчав, он все-таки, сумел отвлечься и, не сводя глаз с колеоса, ответил:

– Почти. Мне удалось получить экстракт того растения, что вы мне привезли с Небесной планеты. Он действительно способен адаптировать вивалийцев к нашему воздуху. Теперь мне нужно найти способ, как получить этот экстракт искусственным способом.

– Хорошо. Поторопись. Совсем скоро в этом появится острая необходимость, – загадочно произнес Тенон. – Сейчас мне пора идти. Нужно придумать, как заставить Императора выслушать нашего паренька.

Конрут встал из-за стола и вышел из кабинета. Наконец, объект разговора был в полном распоряжении Золуса. Как только Тенон закрыл за собой дверь, Каси почувствовал сильное облегчение. «Кажется, здесь безопасно», – подумал он про себя. Золус, видя, какое волнение испытывал молодой человек, сказал:

– Расслабься. Если тебе нужно время прийти в себя…

– Нужно, – перебил его Каси. – Простите меня, но да, можно я хотя бы осмотрюсь.

Каси было интересно побывать в святое святых всего кеметинского мира, в кабинете самого дворцового ученого.

– Без проблем, – ответил Золус, – чувствуй себя как дома.

– Нет уж, спасибо, мне лучше чувствовать себя у вас в гостях, – улыбнулся Каси.

Каси встал из-за стола и огляделся. В кабинете Золуса не куда было вступить. Повсюду валялись книги, пергаменты, чернильные перья, какие-то приборы, о предназначении которых можно было только догадываться. Стен было попросту не видно, они были полностью завешены картами неба, устройством трехсолнечной системы, громоздкими графиками и длинными формулами. Посередине кабинета располагался длинный металлический стол, на котором стояла небольшая статуэтка, изображавшая трехсолнечную систему. Планеты медленно, практически незаметно двигались, показывая наподобие часов, фазу дня, в которой находилась та или иная планета. В углу лежал небольшой матрас со скомканным покрывалом. Происходившее в кабинете можно было описать одним словом – хаос. Но, если приглядеться, то можно было увидеть, что кабинет был разделен на три части, каждая из которых была посвящена одному из трех солнц. Ялаун занимал самую большую территорию. На стене висели несколько разных изображений этого солнца. На полу стоял большой макет Ялауна и Черной планеты, которая двигалась по определенно заданной траектории. Зеленое солнце Алаун и голубое Ураун занимали примерно одинаковые по размерам места. На стенах также висели их изображения, а на полу стояли их макеты, но они были намного меньше, чем макет Ялауна. В каждой секции стояли черные доски, полностью исписанные какими-то значками, которые Каси видел впервые. Одна из стен кабинета была полностью закрыта огромным стеллажом, заставленным толстыми книгами.