— Меня звать Малер. Я здесь главный. Я вот не пойму, ты чей вообще?

— В смысле, чей?

— Знаков на тебе нет. Пояса нет. Ножен нет. Тавро — тоже нет. Кожа чистая, руки чистые. Ты из Альянса?

Он резко вскочил на ноги, выхватил нож с пояса и наклонился ко мне. Я инстинктивно схватил его за кисть, выкрутил руку, заставив одноглазого рухнуть на стол и зашипеть от боли. Сзади хлопнула дверь, я перелетел через стол и, прижав Малера к себе, приставил его нож к его же горлу:

— А ну, не двигаться!

В дверь ворвались трое — девушка в плаще, Филин и ещё один мужик, которого я раньше не видел.

— Спокойнее, спокойнее. Выйдите отсюда, — прохрипел одноглазый, пытаясь отодвинуться от лезвия.

Люди медленно вышли, убирая оружие и зло поглядывая на меня.

— Вижу, что парень ты не промах. Отпусти, давай поговорим.

Я одной рукой вернул ПМ, откинул одноглазого к стене, вставил обойму обратно и навёл ствол на него.

— Тихо, говорю. За дверью мои воины, а за ними ещё бойцы. Деваться тебе некуда, а поговорить нам есть о чём, — Малер поправил повязку, поднял руки, попятился к столу и уселся в своё кресло.

Я спиной отошёл к окну, контролируя дверь:

— Хорошо же вы гостей привечаете!

Одноглазый внезапно захохотал, стукнув кулаком по столу:

— Жрать хочешь? Не бойся, во время приёма пищи у нас никого не обижают.

Я засунул ПМ за ремень, присел на топчан у окна:

— Не откажусь.

— Вот и славно. Эй, там! Повара зовите, пусть разогреет кашу!

После ужина, который принесла Ворона (так, оказывается, звали девушку с тату на щеке), Малер закурил самокрутку, откинулся в кресле и протянул ноги к импровизированному камину, который был врезан в угол комнаты. Раньше этот камин был, по всей вероятности, бочкой для перевозки топлива.

— Ну и откуда ты такой красивый нарисовался?

Я помолчал. В моей жизни было несколько девизов, которые редко подводили. Один из них звучит так: «Помолчи, за умного сойдешь».

— Зовут Фёдором, жил в убежище.

— В каком убежище?

— Не помню. Память отшибло.

Малер подымил самокруткой, затем вытащил из стола гусиное перо, лист желтой бумаги и чернильницу:

— Давай по порядку. Ещё раз. Имя, фамилия, к какому роду принадлежишь.

Что мне оставалось ответить?

— Фёдор, фамилия Панфилов, род не помню.

Малер, сщурив свой единственный глаз, начал скрипеть пером, не забывая задавать вопросы:

— Откуда в Мути оказался?

— В Мути? А что такое Муть?

— Это вон то место, где тебя Филин встретил. Ты, кстати, ему должен сказать спасибо. Он тебя вытащил из очень плохого места, пару часов бы там провёл и окочурился бы. Ладно… Потом вспомнишь. Это что?

Одноглазый поднял детектор радиации и показал мне:

— Это… Показывает, где есть радиация.

— Что показывает?

— Ну, радиация… Ты не знаешь, что такое радиация?

Малер потушил самокрутку:

— Первый раз слышу.

— А что такое Муть?

— Муть — это плохие места, проклятые места. Там если долго находиться, можно мутом стать.

Ясно, что ничего не ясно.

Я вздохнул, всем своим видом показывая, что ничего не понял.

— Ладно. А откуда у тебя довоенный пистолет?

— В убежище взял.

— В убежище… А где оно?

— Не помню…

Вот таким образом мы и провели несколько часов. Допрос был похож на разговор глухого со слепым, но главное, похоже, одноглазый выяснил — перед ним сидит молодой парень с частично отбитыми мозгами.

— В общем, так. Я, как десятник этого посёлка, сейчас здесь главный, до приезда боярина Мичурина. Потому, давай сделаем так. Сейчас я поставлю тебя на довольствие в десяток, выделим тебе койку и завтра с утра продолжим. Главное запомни — мы тебе не враги, и ты у меня, скажем так, в гостях. За пределы периметра не выходить, разговоры ни с кем не вести. Ворона! Проводи его.

Вот и поговорили.

Отступление. Там же, через какое-то время.

Одноглазый десятник курил самокрутки одну за другой. Камин уже почти потух, да и бережливая Ворона прикрутила лампу. В жилище десятника царил полумрак. Только клубы острого табачного дыма, словно облака, плавали по всему помещению.

— Ну и накурено у тебя, хоть топор вешай.

Филин поплотнее закрыл дверь, стряхнул с капюшона снег, присел у камина и протянул к огню руки.

— Ну как, разместили?

— Да, во втором бараке, рядом с койкой Соломона.

— Что скажешь о новичке?