Шрифт:
Филин поманил меня пальцем и выложил на стол две гильзы от ПМ, снаряжённые какими-то странными, с синевой, пулями:
— Снаряди в обойму. Заряжены дымным порохом, потому скорее всего выстрелить сможешь только раз. Дальше — как повезёт. Снаряжай крайними потому. Усёк? Да, и костюм свой снимай, надень вот это, — показал мне на ворох какого-то тряпья.
Малер кивнул мне:
— Не торгуйся, сильные патроны под твой калибр дорого стоят.
Молча снял костюм, отдал Малеру. Тот бросил мне драные меховые штаны и ватник:
— Размер твой. Универсальный, — хохотнул одноглазый, наблюдая, как я с трудом натягиваю одежду, — Патроны не забудь.
Я принялся выщёлкивать патроны.
— Ворона, предупреждаю сразу. Твоя задача — просто пройти до «Мясухи», сопроводить новиков. И давай без твоих обычных художеств!
— А я что!
— Смотри, за молодых головой отвечаешь. Если потеряешь их или, не дай Бог, помрут — будешь Муть патрулировать весь год без продыху!
Ворона неопределённо хмыкнула, дескать, нашёл чем пугать.
— Филин. Краткий инструктаж новикам, и распорядись, пусть возьмут трёхдневный НЗ. Мало ли. Вроде бы на метель погода поменялась. И палатку хорошую дай, а не как в прошлый раз.
Одноглазый закурил самокрутку, закашлялся:
— В общем… Кхм, маршрут такой. Смотрите на карту.
Он ткнул пальцем в изрядно потёртую двухсотметровку на столе и провёл пальцем:
— Минка, переход, потом вдоль шоссе до Момона. Там уходите по зелёнке на объездную. Ворона, помни про высотки — в них месяц назад заметили гнёзда селеков, втроём можете не справиться. В общем, к высоткам и не суётесь, не ленись обойти. После объездной уходите на кольцевую и по зелёнке до Дружбы. А там до крепости уже рукой подать.
Филин осмотрел парней с ног до головы и повернул голову ко мне:
— Ты выглядишь парнем подготовленным, потому слушай внимательно и запоминай. Через кольцевую ни в коем случае не переходить. Очень мутно там. Можете напороться на такое, что там все и ляжете. От группы не отходить! Ворона с пацанами вас прикроет, но! Идти след в след, не шуметь, голову из-за дороги не показывать.
Потом мы выпили по чекушке какого-то самогона, крякнули, и Малер скомандовал выход.
Глава 4. Селеки
Муть и радиация — две самые большие угрозы в постъядерной Руси. Муть не убивает, но заживо изменяет тела живых существ так, что они сами становятся смертью о двух ногах или четырёх лапах. Радиация же убивает, но не сразу, а тихо и подспудно. А если же живое существо выжило, то потомки его становятся уродливыми и слабыми. Однако, на грани этих двух зол живут и процветают сотни новых живых видов, среди которых наиболее известны такие, как селеки, радовепри, гиганты-осорки и человьи… (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
Несмотря на упряжь и немаленькие санки сзади, идти было легко. Новики оказались крупными молодыми парнями, Ворона поставила их впереди меня и они споро торили путь по снежной целине. Тройка Вороны и Филин бодро катили на лыжах, а вот нам достались обычные снегоступы.
По сторонам от старой дороги стоял молодой, покрытый шапками свежего снега, лес. Небо светлело, и я впервые за все эти дни увидел его синюю глубину и десятки звёзд с Луной на горизонте. Настроение сразу улучшилось, а вот Ворона то и дело с опаской поглядывала на чистый небосвод.
— Как бы не занялось…
Филин подкатил к нам:
— Если и займётся, то ближе к ночи. А к тому времени вы уже до «Мясухи» доберётесь.
— По-всякому бывает.
Командиры покатили дальше. Близнецов, Сивого и Рябого, я вообще видел лишь мельком — они то и дело появлялись то впереди нашей группы, то по сторонам — вели боковой дозор.
Довольно скоро Филин поднял руку вверх, снял лыжи. Группа остановилась. Филин надел снегоступы и исчез под пологом леса. Тройка Вороны комфортно расположилась у саней, вытащила из-под покрывала сушёную рыбу и Рябой раздал всем по паре кусков:
— Приятного аппетита, молодёжь!
Пока мы завтракали, Филин успел разведать подступы к нашей следующей цели — остаткам Минского шоссе. Близнецы отправились в дозор, а сержант присел к Вороне, получил свой завтрак и, отрывая лоскуты мёрзлого филея, сказал:
— Всё тихо.
— Следов не было? — воительница сосредоточено обсасывала сухую рыбью голову.
— Нет, только новые сугробы. И потом, ты же знаешь, я селеков за километр учую.
Ворона кивнула, выбросила кости в сугруб: