Удар наотмашь выбросил меня из сна. Напротив сидела Ворона, озабоченно рассматривающая моё лицо:

— Эй, ты! Не вздумай заболеть! Никто тебя не понесёт! Слышишь?

Она снова замахнулась, я перехватил её руку:

— Не смей!

Ворона отодвинулась, внимательно осмотрела меня, пожала плечами и закурила сигарету:

— Что с тобой?

Я схватил пригоршню снега, с силой протёр лицо. «Что со мной?»

Кубик Рубика валялся рядом. Я с опаской подобрал его, осмотрел.

— У тебя такое часто?

— Что — часто?

Ворона выпустила дымок:

— Вот так. Сидишь как камень. Не отвечаешь. Как заснул. Только уставился в игрушку. И сидишь. Как камень.

— Нет. Просто устал.

— Тогда иди спать.

В спальне всё было по-прежнему, только теперь в карты играли трое. Я примостился к спящему новику, закрыл глаза.

«Что со мной было? Я слышал голос Григорьева… Я видел Серова. Он со мной говорил… Пятьдесят четыре года прошло… Это бред, они давно мертвы… Какая служба, какая ФСО… Вокруг развалины, мутанты, Муть какая-то… Тот мир тоже мёртв… А я…. Я жив… Но что это было?»

Я снова достал кубик. Красная сторона собрана, остальные — нет. В неровных отблесках огня кубик просто лежал в моей руке. Никаких видений, никакого волшебства. Просто кубик.

«Что мне хотел сказать Серов?»

— Кто-нибудь из вас слышал про «Вереск»?

Утром пурга ослабла, но снег продолжал валить сплошной стеной. Рябой, вышедший на разведку пути, быстро вернулся, покачал головой и присел к огню. Там новики сооружали какую-то похлебку.

— Так что насчёт «Вереска»?

Отозвался второй новик:

— Наш боярин как-то сильно избил одного раба. Тот случайно сломал ему какую-то курительную трубку из корня вереска, вроде бы… Боярин орал, что трубка в пять раз дороже раба стоит…

— Нет, не то.

Ворона дунула на ложку, попробовала:

— Нет. Не слышала. Крюк, посоли. Немного.

Второй новик аккуратно вытащил мешочек, взял щепотку и посолил по кругу.

— Хватит! Соли на вас не напасёшься.

Близнецы вытащили свои миски, деревянные ложки. Новики вытащили свои, Ворона вопросительно посмотрела на меня. Я развёл руками.

— Ну что за дурень!

Она полезла в свою котомку, вытащила запасную, свежую ложку, дала мне:

— Владей.

Мы с новиками хлебали прямо из котелка, Ворона со своими — из личных мисок. Сивый, выбирая похлёбку по краям, заявил нам:

— Вот на службу поступите, присягу дадите — так и получите свои миски. Дорогая вещь, не чета нашим лукам! В самой Коммуне делают, а Воевода их там покупает за золото. А вам, дурни, пока что не положено.

Мы молча хлебали варево. За стенами всё так же шёл снегопад. Огонь потрескивал между старыми кирпичами, и мне на мгновение показалось, что мы все внутри чрева какого-то кита — так неестественно тихо и сумрачно было вокруг нас.

Близнецы почти одновременно закончили трапезу, спрятали свои миски:

— Сколько же этому снегопаду ещё идти!

— А кто ж его знает! Помнишь, Филин со своими месяц назад к Провалу ходил? Так на обратном пути на них пурга налетела — неделю сидели в яме, посреди Мути!

— Да иди ты! А как выбрались?

— Хорошо, что во время пурги Муть исчезает. НЗ на три дня, а сидели неделю. Слопали, говорят, всех крыс и мышей вокруг.

— И что?

— А что! Крыс и мышей Муть не трогает. Нормально. Потолстели даже. На жопе неделю сидеть-то!

Близнецы заржали, Март толкнул меня в бок:

— Брешут. Дядька говорил, что в Мути никого есть нельзя.

Сивый приподнялся, двинул кулаком новика:

— Слушай и на ус мотай, что тебе бывалые говорят! Мы хоть и не Воины, Слуги всего лишь — но повидали много чего! Запомни — в Мути ничего нельзя есть и пить. Кроме мышей и крыс. Они всегда чистые. Как-то чуят, твари, когда надо спрятаться, а когда можно убежать.

Ворона рыгнула, убрала свою посуду в котомку:

— Рябой, объясни им.

— Вы пока что сопли зелёные, никто и звать вас никак. Пока Воевода присягу не примет — вы даже не рабы для нас, а хуже. Рабы хоть работу какую выполняют. А вы, что собаки безголосые — только расходы на вас, а толку ни на жевелку. Понятно?

Рябой обвёл нас взглядом. Март с Крюком спрятали глаза, а я спокойно и ровно ответил ему:

— Непонятно. Что такое жевелка?

— Да откуда ты свалился на мою голову! — Рябой вытащил из кармана мешочек, потряс им у моих глаз:

— Жевелки. Деньги. Покупать еду. Ням-ням! Понимать?