Гутфрит попытался обнажить меч, но Гербрухт метнулся мимо меня и с такой силой пнул по ножнам, что рукоять просто вырвало из ладони короля. Всадник уже натянул поводья и развернулся, копыта его побелевшего от пота пегого жеребца отбрасывали комья земли и мелкие камни. Юнец в шлеме что-то кричал, выпучив глаза, но я его не слышал. Он яростно пришпорил коня, но тот встал на дыбы, нависнув надо мной. Парень попытался перехватить копье из правой руки в левую, но выронил его, и оно зацепилось за переднюю луку седла. Юнец чуть не свалился с коня, когда я воткнул Вздох змея ему в бедро, распоров кольчугу, одежду и плоть от колена до паха. Когда конь дернулся и поскакал по дороге туда, где мои всадники разметали воинов Гутфрита, как клин взламывает стену щитов, меч вырвало из раны.

— Прекратите! — кричал Ода. — Остановитесь!

Гербрухт схватил Гутфрита и поставил на ноги. Король сумел подхватить свой упавший меч, но я оттолкнул его руку и приставил к горлу окровавленный Вздох змея.

— Хватит, — крикнул я всадникам так громко, что засаднило горло. — Хватит!

Гутфрит попытался проткнуть мне ногу, но я прижал меч к его горлу еще сильнее. Он заскулил, и я слегка провел Вздохом змея по горлу.

— Брось меч, ублюдок, — прошептал я.

Он послушался.

— Ты меня задушишь, — прохрипел он.

— Вот и прекрасно, — сказал я, но немного ослабил нажим.

Какой-то всадник с кабаном Гутфрита на щите пришпорил коня в нашу сторону, нацелив копье прямо в меня, но заметил Гутфрита, мой меч у его горла, и осадил коня всего в паре шагов. Копье по-прежнему нацелилось в меня, я видел, как всадник смотрит то на меня, то на испуганного Гутфрита, оценивая, сможет ли пронзить мое плечо так, чтобы я не успел перерезать королю горло.

— Не будь дураком, парень, — произнес я, но только его разозлил.

Противник уставился на меня и слегка поднял копье. Жеребец тяжело дышал, закатывая глаза, и тут вдруг всадник выгнулся дугой и запрокинул голову, а у него из груди вылез еще один наконечник копья.

Второе копье вошло ему в спину, перебив позвоночник, прошло сквозь кишки, горбом вспучило кольчугу спереди, порвав потом и ее, и воткнулось в луку седла. Это Берг вогнал в юнца копье и теперь отпустил древко, парень заскулил, хватаясь за копье, пришпилившее его к седлу, а Берг обнажил меч и развернул коня навстречу остальным всадникам, но схватка уже почти закончилась. Берг посмотрел на меня.

— В ублюдках нет ни капли боевого духа, господин! — Он подъехал к умирающему юнцу и рубанул по древку копья, чтобы освободить всадника, который соскользнул с седла и рухнул на землю.

Боевой дух в них был, но не много. Они устали, а атака Финана оказалась столь стремительной и яростной, что многие постарались уклониться от схватки, а те, кто жаждал подраться или вынужденно оказался вовлечен в схватку, потерпели поражение. Финан возвращался. С его кольчуги стекали потоки крови.

— Спешиться! Оружие на землю! — крикнул он людям Гутфрита и повернулся в седле, замахнувшись на какого-то глупца, не желавшего подчиниться. — На землю, жалкий кусок дерьма! Брось меч на землю!

Меч полетел на землю. Враги часто теряли весь запас смелости, когда Финан пребывал в таком кровожадном настроении.

Пинком я отбросил меч Гутфрита подальше и отпустил короля.

— Можешь теперь поговорить с этим сволочным королем, — сказал я Оде.

Ода колебался, поскольку Финан скакал к нам. Ирландец кивнул мне.

— Юного Иммара ранили в плечо, но все остальные целы, господин. Не могу сказать того же об этом говнюке. — Он что-то швырнул Гутфриту. — Это один из твоих псов, король, — прорычал Финан, и я увидел, что он бросил отрубленную голову, которая неуклюже подкатилась к ногам Гутфрита и остановилась. — Он решил забрать ребенка ради развлечения, — объяснил мне Финан. — Сейчас женщины и дети в безопасности. Твой сын их охраняет.

— И ты, король, в безопасности, — сказал Ода, поклонившись Гутфриту. — Уверен, ты жаждешь встретиться с королем Этельстаном. — Он говорил так, будто ничего не произошло, будто на камнях не валяется окровавленная голова, а молодой воин не корчится с обломком копья в животе. — Король жаждет встречи с тобой! — бодро продолжал Ода. — Он ждет с нетерпением!

Гутфрит ничего не ответил. Он дрожал, но я не мог понять, от гнева или от страха. Я подобрал его меч и бросил Гербрухту.

— Он ему пока не понадобится, — сказал я, и Гутфрит ощерился.

— Мы должны отправиться в Эофервик, король Гутфрит, — гнул свое Ода.

— Хвала Господу, — пробормотал Хротверд.

— У нас есть корабль, — радостно сообщил Ода. — Мы можем быть в Эофервике дня через два-три.

— В Йорвике, — буркнул Гутфрит, называя Эофервик по-датски.

— Да, конечно, в Йорвике.

Я заметил среди побежденных всадников Болдара Гуннарсона. Пожилой, седобородый, одноглазый, с искалеченной копьем сакса ногой. Он был одним из самых верных людей Сигтрюгра, опытный и умный воин, и я очень удивился тому, что он принес клятву Гутфриту.